Ю Рассматривая общее количество знаков (точек и линий), найденных в сотнях пещер, исследователи обнаружили, что все они делятся на серии, и ни одна из серий не содержит более 13 знаков, что соответствует 13 лунным месяцам в каждом году. «Мы предполагаем, что эти серии передают информацию о поведении животных в те или иные месяцы», — пишут авторы. Они отмечают, что весна «с ее очевидными сигналами об окончании зимы и соответствующими миграциями фауны в места размножения» могла стать точкой отсчета для лунного календаря.

Всего авторы изучили более 800 таких серий меток, которые окружали изображения того или иного животного. По их словам, они обнаружили сильную корреляцию между количеством меток и лунными месяцами, в которые конкретные виды животных спариваются.

https://www.thenewstribune.com/news/nation-world/national/article267429037.html

На морском дне у юга-востока Аляски подводные археологи нашли остатки сложной каменной ловушки для рыбы
Исследователи считают, что сооружение возвели 11 100 лет назад — это на тысячу лет старше самых ранних археологических свидетельств пребывания человека на Аляске. Подобные ловушки находили и в других местах, и самая старая из них была построена примерно 5470 лет назад.

В общем скорее всего технология была известна на момент исчезновения сухопутных мостов
> В конце плейстоцена, около 13 000 лет назад, в связи с подъёмом уровня мирового океана моря постепенно исчезли крупные участки суши у берегов Австралии: перемычка с Новой Гвинеей на месте современного Торресова пролива

https://dl.dropboxusercontent.com/s/dtl958v1d344dxc/%D0%9E%D1%85%D0%BE%D1%82%D0%B0%20%D0%BF%D0%B8%D0%B3%D0%BC%D0%B5%D0%B5%D0%B2%20%D0%BC%D0%B1%D1%83%D1%82%D0%B8%20%D1%81%20%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D1%87%D0%B5%D0%B9%20%D1%81%D0%B5%D1%82%D1%8C%D1%8E.png

==== Австралия

Общая картина такова, что не дает воз- можности понять, заселялись ли разные участки пустыни по- следовательно или сравнительно одновременно и происходило ли это на протяжении сотен лет или же целых тысячелетий. Ха- рактер археологических находок таков, что зачастую остается совершенно неясно, была ли местность обитаема на постоянной основе или же перед нами следы присутствия временных при- шельцев, посетивших ее в то время, когда природные условия особенно благоприятствовали миграциям на значительные рас- стояния (Hiscock, Wallis, 2005: 38).

судьба первых австралийцев оказалась да- леко не столь благополучной, сколь у аборигенов Тасмании, ко- торые изначально оказались в гораздо более благоприятной эко- логической среде. Если они, как полагают, могли позволить себе не думать об усовершенствовании простейшей материальной базы своего существования (Read, 2006), то обитатели австралийской пустыни были попросту вынуждены пустить в ход всю творческую энергию креативности, без которой жизнь в этой крайне экстре- мальной обстановке оказалась бы попросту невозможной.

Неоднократно предпринимались попытки объяснить вымирание ав- стралийской мегафауны истреблением ее человеком еще в доисторические времена. Полная несостоятельность этой гипотезы аргументированно показана в работе за авторством коллектива австралийских исследовате- лей (Trueman et al., 2005).

Единовремен- ный успех при преследовании одного песчаного варана прино- сит скромную порцию мяса, но она практически гарантирована общине ежедневно. Из 72 дней охоты мужчин на кенгуру 56 за- кончились неудачей. А женщинам, на которых лежит миссия до- бывания варанов, не повезло только восемь раз на протяжении 61 дня. Другое дело, что единственный удачный выстрел по кенгу- ру равноценен по результату поимке 32 песчаных варанов (Bliege Bird et al., 2016).

Гулд неоднократно наблюдал, как охотник крадется в сторону кенгуру по совершенно открытой местности. Он движет- ся против ветра, замирая каждый раз, когда кто-нибудь из по- тенциальных жертв перестает щипать траву и поднимает голову, озираясь вокруг. Пользуясь тем, что кенгуру не обладают хорошим
зрением, удается таким способом минут за двадцать подобраться к ним с расстояния в полкилометра на дистанцию выстрела — по- рядка 25 метров (Gould, 1967: 45).

Одна из популярных игр состоит в следующем. Мальчики изготовля- ют из коры эвкалипта диск диаметром 25–35 см. Его называют «кенгуру», поскольку при броске на землю он катится, подпрыгивая подобно этому животному. Один из участников развлечения швыряет диск на землю, а другие стараются поразить его броском копья, пока тот находится в дви- жении (Gould, 1970: 4). Интересно, что эта игра очень напоминает дру- гую, именуемую «чанки», которая практикуется североамериканскими индейцами. Разница в том, что там человек, бросающий каменный диск, должен сам успеть отправить копье вслед за ним. Игра возникла около 600 г. н. э. в регионе около древнего города Кахокия, ныне окрестности города Сент-Луис в штате Миссури.

Взаимное недоверие сходит на нет после обмена традиционными сигналами умиротворения. Мужчины пришлой группы, не сближаясь с резидентами, маршируют взад и вперед бы- стрым шагом, держа копья за основания наконечников, древками вверх. Точно в таком же положении копья у хозяев лагеря, спокойно стоящих плотной группой. Теперь, когда гарантии миролюбия пре- доставлены, возможен дальнейший обмен приветствиями, но люди остаются начеку, поскольку отдают себе отчет в том, что при любом неверном шаге оружие может быть пущено в ход в любую минуту.

В песчаной пустыне, где эти эвкалипты отсутствуют, абориге- ны приспособились мастерить копья из корней особого вида ака- ций31, изолированные рощицы которых произрастают далеко не повсеместно. Туда на поиски снаряжаются специальные экспеди- ции. Этот подготовительный этап отнимает значительно больше времени, чем изготовление самих копий. На месте каждый муж- чина должен сделать правильный выбор. Обходя дерево за деревом, он ощупывает их кору, определяя степень ее влажности, и пробует на изгиб кончики веток. Если прутик ломается, надо идти дальше. Лучше копать там, где грунт не слишком высохший. Только корни тех деревьев, древесина которых получает достаточное количество воды из почвы, годятся на изделие.
Выкопать корень не составляет труда, поскольку обычно он тя- нется горизонтально под землей на глубине чуть менее полуметра. Как только дело сделано, необходимо сразу же, пока корень еще влажный, удалить с него кору, придать заготовке нужную толщи- ну с помощью каменного скребка, а также, прилагая некоторые усилия, устранить наиболее значительные изгибы корня. Оконча- тельно заготовка выпрямляется уже в лагере, где места с изгибами, которые предстоит устранить, помещают на кучку золы из остыва- ющего кострища.

Совсем недавно выяснилось, что копьеметалка была изобрете- на в Австралии не столь поздно, как полагал Девидсон, — по мень- шей мере между 9 и 6 тысячами лет назад (Hayward, 2006: 266). В это время в наскальных фресках появляются изображения артефакта, именуемого крючковатым стеком, — разновидности метательной палки.

==== ЛУК

технологические решения использо- вания простой физической закономерности (высвобождение при выстреле энергии сопротивления изгибу деревянной рукоятки лука) поразительно разнообразны в традициях разных этнических групп. Это обстоятельство чрезвычайно важно для теории эволю- ции материальных культур, поскольку выбивает почву из-под ног сторонников идеи диффузионизма.

Сравнительные исследования конструкций луков в удаленных друг от друга точках планеты явно свидетельствует о том, что сам принцип действия лука был в пре- дыстории человечества многократно понят и использован не толь- ко независимо местными аборигенами, но, возможно, и на разных этапах эволюции их когнитивных способностей.

Важно, впрочем, иметь в виду, что функциональные преимуще- ства лука над другими метательными устройствами, такими, как, скажем, копьеметалка или духовая трубка, не могут быть, в принципе, абсолютно стопроцентными. Если бы это было так, то лук нашел бы, рано или поздно, применение в Австралии1, где его функции успешно выполняет вомера (копьеметалка). Он не был бы вторично вытеснен духовой трубкой у негритосов полуострова Малакка3.

великое множество примеров из области как археологии, так и этнографии показывают, что с приобретением лука люди не отказываются полностью от ис- пользования других метательных устройств, бывших в употреблении

ранее. Каждое занимает свое место в тех сферах активности, где их применение более адекватно конкретным условиям. Например, охо- та на обитателей древесных крон, более продуктивная с примене- нием духовой трубки. Или стрельба с каяка у жителей Субарктики, при которой копьеметалка имеет явные преимущества перед луком (Simmonds, 1959: 98).

Примером мощного простого лука может служить использу- емый негритосами, которые населяют южный из островов Андаманского архипелага. Его длина варьирует от 180 до 210 см, чаще — между 190 и 195 см. Высокая эффективность стрельбы из него объясняется тем, что, обладая цельнодеревянной (неусилен- ной) основой, он, в силу своей необычной S-образной формы38, работает наподобие рекурсивного (Radcliffe-Brown, 1933: 424; рис. 6.19).

оттуда же

Рис. 2.8. Использование пращи народами мира. Из: Scov, 2013
https://www.dropbox.com/s/89ujkropm1s1bjd/sling_map.jpg
Среди всех пяти континентов праща не нашла применения только в Австралии.

https://www.dropbox.com/s/4m1qhkfkfm8481k/australia_early_map.jpg

Раскопки, проведенные коллективом астралийских ученых в 2012 и 2015 годах на северо-за- паде Австралии, позволили отодвинуть время вселения человека на этот материк сразу примерно на двадцать тысяч лет. Изучение множества артефактов, обнаруженных в культурном слое стоянки Маджедбебе (по-другому — Малакунанья II; белый треугольник 1 на рис. 3.1), располагавшемся под скальным навесом, показало, что изготовлены они были около 65 тысяч лет назад (Clarkson et al., 2017)4.

Еще совсем недавно господствовало убеждение, что их камен- ную индустрию следует характеризовать как достаточно прими- тивную. Считали, что пришельцы из Азии либо привнесли с собой навыки обработки камня, устаревшие в Африке и на западе Ев- разии к периоду давностью 45–40 тысяч лет (характерные для так называемого модуса 35), либо утратили за время миграций передовые технологические приемы, освоенные тогда в этих регионах (см., например, Foley, Lahr, 1997; O’Connell, Allen, 2012).
В действительности, как выяснилось совсем недавно, к перио- ду, оцениваемому возрастом в 49–45 тысяч лет (который считался прежде временем первого появления людей в Сахуле), его обитате- ли успели уже выработать весьма прогрессивные методы обработ- ки камня. Более того, им принадлежит первый в предыстории че- ловечества каменный топор, насаженный на деревянную рукоятку. Артефакт, изготовленный из базальта, найден на стоянке, распо- лагавшейся в том же районе, что и Малакунанья (белый треуголь- ник 2 на рис. 2.18). Поверхности его отполированы до блеска. Как замечают авторы, описавшие эту находку, «…первые австралийцы были инноваторами, выработавшими технику шлифовки пре- дельно твердого камня, применявшуюся даже к таким будничным предметам быта, как повседневно используемый топор» (Hiscock et al., 2016: 3). И далее: «Как показано в эксперименте, шлифовка базальта до такого состояния, когда поверхность становится поч- ти идеально отполированной, требует от полутора до пяти часов непрерывной работы, в зависимости от того, какими качествами обладает рабочий инструмент. Даже при оптимальных условиях работнику приходится проделывать при этом многие сотни дви- жений, требующих максимальных усилий рук» (там же).

Тасмания
по уровню развития матери- альной культуры его обитатели существенно отстали от достиг- нутого в дальнейшем жителями континента и в еще большей степени уступили в этом от- ношении островитянам Новой Гвинеи. Арсенал охотничьего оружия тасманийцев остался, по сути дела, тем же, что и у пер- вопоселенцев Сахула, тогда как австралийцы, как мы увидим далее, изобрели копьеметалку, а папуасы, минуя эту промежу- точную стадию, перешли прямо к использованию лука.

Первые европейские исследователи, еще заставшие абориге- нов-тасманийцев в начале XIX века, незадолго до того, как этот народ прекратил свое существование, так описывают систему раз- деления труда при охоте между мужчинами и женщинами. Первые преследовали с копьями кенгуру и валлаби, а вомбатов выкапыва- ли из нор. Вторые добывали поссумов (кускусов и кузу), которые ведут сумеречный и ночной образ жизни, а светлое время суток проводят в своих убежищах, главным образом в дуплах деревьев.

Женщина взбирается на дерево, пользуясь петлями веревки, спле- тенной из травы9. Поймав зверька, она бросает его вниз, где с ним расправляются ее помощницы. Другой способ состоял в том, что животных выгоняли из дупла дымом, частично поджигая древес- ный ствол (Hiatt, 1968: 206–207).
В обязанности прекрасного пола входило также все связанное со снабжением общины дарами моря. Ныряя, женщина отделяет от скалы брюхоногих моллюсков (морские блюдечки и морские ушки), прочно присосавшихся к поверхности, с помощью особой деревянной лопаточки и складывает их в сетку-корзинку, плотно сплетенную из волокон водорослей (изображение см в: Noetling, 1911: Plate XII). Под водой ныряльщица настроена также на поимку морских ракообразных. В сезон гнездования морских колониаль- ных птиц женщины добывали яйца и птенцов из их гнезд.

Один из путешественников, Джеймс Келли, посетивший Тас- манию в 1815–1816 годах, описывает охоту женщин на новозеланд- ских морских котиков (Arctocephalus forsteri), разреженные лежбища которых обычны по берегам острова. Шесть ныряльщиц разделись догола, чтобы устранить все лишние запахи, и, вооружившись ду- бинами из твердого дерева длиной в 70–120 см, доплыли до леж- бища. Каждая, наметив жертву, стала ползком подбираться к ней. Приблизившись на такое расстояние, с которого можно нанести эффективный удар, они пролежали здесь около часа в ожидании момента, когда животные окончательно потеряют бдительность. Затем одновременно приподнялись и стали наносить удары по го- ловам котиков. Успешно справившись со своей задачей, охотницы спустились с добычей на воду и вплавь направились к берегу, увле- кая туши за собой (Hiatt, 1968: 207–208).

Из всего сказанного нетрудно видеть, что деятельность по са- мообеспечению социума белковой пищей была столь же далека от узкой специализации, как и у всех хорошо изученных современ- ных охотников-собирателей (см. об этом в главе 1). Тасманийцы использовали в пищу все, что предоставляла им местная фауна, за исключением, как ни странно, рыбы, которую они считали несъе- добной, возможно, по мотивам мифологического характера.

Удивительно то, что, по археологическим данным, в период между 5 и 3.8 тысячами лет назад постепенно происходило сниже- ние роли рыболовства, вплоть до полного отказа от использования этого продукта питания.

Важными сведениями об этой стороне материальной культуры тас- манийцев мы обязаны Фрицу Нотлингу10, опубликовавшему в начале прошлого века целый ряд статей о геологической истории острова и об обычаях его жителей. Основным их оружием были копья, сделан- ные из древесины чайного дерева (Melaleuca spp.) и тонкосемянника (Leptospermum spp.). Побеги этих растений почти лишены изгибов и, таким образом, представляют собой идеальный материал для этих метательных снарядов (рис. 3.4 а). Нотлинг был восхищен качеством их изготовления. Он изучил семь экземпляров из собрания Тасма- нийского музея, сохранившихся только в этой коллекции. Все они выполнены из цельных кусков дерева, постепенно сходящихся на тонкий стержень на рабочем конце (Noetling, 1911: 78). Автор, весьма точный в описании малейших деталей, не упоминает о том, что копье могли выпрямлять с помощью огня11 или обжигали его острие.

К числу важнейших особенностей этих копий автор относит их значительную длину (в среднем немногим менее 4 м)12, замечательную сбалансированность центра тяжести и тщательность обработ- ки переднего конца
Впечатляет также высокая степень стандартизации этих изделий, выполненных с использованием простейших каменных инстру- ментов. Чтобы читатель мог убедиться, насколько тщательно або- ригены соблюдали контроль над параметрами, которые должны обеспечивать высокие аэродинамические качества дротиков, по- лезно будет ознакомиться с оригинальными измерениями, приве- денными в цитируемой статье

Существует точка зрения, согласно которой материальная культура тасманийцев отличается бедностью орудий, значительно уступая по этому показателю тому, что мы видим во всех прочих обществах охотников-собирателей. Показателем сложности ас- сортимента орудий, используемых данным этносом, может слу- жить количество их типов внутри их целостного набора (n).
…
Общее число типов орудий у тасманийцев равно 11 — величи- на минимальная в выборке по двадцати обществам охотников-со- бирателей (столько же лишь еще у двух этносов — австралийской трибы тиви16 и у аборигенов Андаманских островов). Для примера: в этой выборке n равно 16 у австралийцев аранда, 34 — у эскимосов карибу и 55 — у североамериканских индейцев ингалик. Показатели индексов сложности у трех народов, перечисленных последними, составляют, соответственно, 2.63, 3.47 и 5.38 — цифры, заметно превышающие вычисленную для тасманийцев — 1.36 и для тиви — 1.27 (там же: 167, Table 1). К вопросу о возможных причинах такого отставания аборигенов Тасмании в технологии изготовления ору- дий я вернусь в конце этой главы.

Как вариант в качестве армирования и наполнителя сыпать отходы производства пеньки.

На извести и угле в качестве материалов (включая огнеупоры) — тоже можно пробовать.

А остальное — только из биопродуцентов, шоб жизнь мёдом не казалась ).

скорее, каркасное с обтяжкой, клеенной из мелких шкурок белковым задубленным клеем… если недалеко.

ну а в идеале — фенол-альдегидная смола, с водорослями, да )

Но если есть куда валить — задача не такая интересная…

там деревья есть — не для каноэ, но на плот сгодятся https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Henderson_Island-110267.jpg

Думаю тут надо думать исключительно о том как свалить. Бетонное каноэ с армированием водорослями?

Я бы сказал не просто сложнр, а именно невозможно.