Выглядит растение так:

Почему я начал весь этот разговор: кипрей узколистный (вернее [...]]]> Сегодня хотелось бы рассказать аудитории о таком примечательном растении, как кипрей узколистный или иван-чай. Это многолетнее травянистое растение, достаточно высокорослое, семена легко разносятся ветром. Растет обычно в полосе хвойных лесов, предпочитает возвышенные/освещённые места, особенно – вырубки/палы. Время цветения — июль-август.

Выглядит растение так:

Почему я начал весь этот разговор: кипрей узколистный (вернее продукт его переработки – копорский чай) – лучший суррогат настоящего чая, который можно найти на территории среднерусской возвышенности. От прочих суррогатов копорка выгодно отличалась тем, что:

Во-первых,  по цвету настоя и вкусу он был очень схож с плохими сортами китайского чая. Настолько, что неискушённый потребитель не мог отличить его, особенно если присутствовала хоть часть настоящего.

Во-вторых, он был дёшев. Стартовые затраты околонулевые, а основная доля в себестоимости — крестьянский труд в межсезонье.

В-третьих, в сравнении с другими фальсификатами, он если и не приносил большой пользы здоровью, то и особо не вредил. Это без учёта того, что привычка пить горячие напитки (а не пиво/воду) улучшит общественное здоровье сама по себе. Отскакивая в сторону — особенно мне запомнился фальсификат жемчужного чая из Манчестера, вовсе не содержавший чайных листьев, а состоявший из уличной пыли и песка с примесью чайного порошка. Это всё обливалось раствором аравийской камеди, формировались в шарики, которые, после сушки, подкрашивались берлинской лазурью, гипсом и куркумой.

Зарождение промысла теряется в XVII-XVIII веках, но самый расцвет его пришёлся на 1885-1914 года. В Российской империи основным центром заготовки сырья для капорского чая, как нетрудно догадаться, была местность вокруг Копорской крепости. Если конкретно — Царскосельский, Ямбургский, Лужский уезды Петербургской губернии, но более всего в Сосницкой волости Царскосельского уезда. Однако, растёт растение практически везде — так, копорку производили и в Московской губернии, и под Казанью и за Уралом.

Сбор листьев крестьяне производили в начале осени, когда прошло цветение, а листья начинают желтеть и сохнуть. Период сбора длился 4-6 недель. Сбор был достаточно прост — обхватив ствол ладонью ближе к земле, человек поднимал руку вверх, обрывая т.о. все листья, после чего плотно укладывал их в тару. Из практики конца XIX века — одинокая безхозяйная вдова собирала сырья для 40-50 пудов чая за сезон, а большие семьи —  по 100-150 пудов и более. Всего же,  во времена расцвета этого промысла, в губернии производились десятки тысяч пудов копорского чая в год.

Как из сухих листьев готовили чай в XIX веке. Листья клали в кадку и обваривали кипятком, чтобы распаривание шло активнее — в кадку добавляли раскалённые камни. Когда лист достаточно проваривался и размягчался, его перекладывали в корыто и перетирали с чернозёмом или болотной землёй, после чего сушили в натопленной русской печи.

После просушки, листья просеивали на решетах (чтобы удалить золу и землю). Затем листья опять перетирали руками, до нужной степени измельчения.

Цены на сухой, необработанный копорский чай у производителя доходили в 1885-1886 до 15 коп за пуд (т.е. для крестьян овчинка стоила выделки уже при такой закупочной цене). В 1887 году цены выросли до 80 коп за пуд.

После окончательной фабрикации скупщиками «чая» он продавался в столице по оптовой цене 3-5 рублей за пуд, в зависимости от сорта.

В розничной же продаже «чай», в котором содержание копорки достигало 90-100%, стоил уже 60-80 коп, только уже за фунт. Если цена на фунт «чая» была в диапазоне 1-2 руб, то примесь настоящего чая достигала уже 1/4-1/2.

Вся эта схема была настолько выгодна, что во время контрольной закупки, проводившейся в столице в 1888 году, из 100 образцов чая из 100 магазинов, по цене меньшей, чем 2 рубля за фунт, в 80 образцах копорки было половина и больше.

Главный сбыт — трактиры на окраинах, фабричные рабочие, солдаты.

Сам кипрей был известен травникам издавна, но до 17-18 века его просто сушили и пили настой. Если же сырьё подвергать ферментированию – вкус и запах будут несравнимо более насыщенными.

Сейчас иван-чай заготавливают множеством различных способов, но общее выделить можно:

Шаг первый: сбор листьев. Время сбора отличается – незадолго до и в ходе цветения. Тогда в листьях максимальное количество соков (и потому собранные листья нельзя хранить, а нужно перерабатывать сразу);

Шаг второй: собранный лист как можно скорее выкладывают на ткань, для подвяливания. Это нужно, чтобы лист избавился от лишней влажности и утратил хрупкость. Времени это требует до суток (листья нужно ворошить).

Шаг третий: тем или иным способом целостность листьев нарушают (замораживанием, разминают руками, пропускают через мясорубку). По ходу — из листьев выделяется сок. Который и будет ферментироваться на следующем шаге.

Шаг четвёртый: мятый лист выкладывают тонким слоем в стеклянную/деревянную ёмкость, накрывают влажной тканью и ставят в тёмное тёплое место (оптимум температуры – 23-25 градусов). В зависимости от множества факторов (влажность, температура, состав и количество микроорганизмов на листьях, время выдержки) получается лист меньшей или большей степени ферментации.

Шаг пятый: сушка (или даже обжарка). Не менее ответственный этап: если недосушить – чай будет нестоек в хранении, если пересушить – пострадает качество.

Представляется, что производство чая из кипрея-узколистого – перспективный стартап для попаданца в русское средневековье. Капитальных затрат практически никаких, ничьи интересы не страдают, заниматься можно практически везде, дефицитных ресурсов не требуется. А т.к. конкуренции практически не будет (по крайней мере, в первое время) доход обещает быть значительным. Можно будет даже жить с этого (конечно, если получится наладить сбыт).

Импорт на западном направлении торговли русской земли, в средние века, имел три важнейшие составляющие: сукно, драгоценные металлы и соль.Из них соль, на том этапе, имела наибольшее значение, т.к. она, во-первых, была товаром массового потребления; во-вторых, растущий спрос на неё определялся развитием ремесла.

Насущная потребность русской земли в соли и возможность западных торговцев дёшево закупаться [...]]]>

Импорт на западном направлении торговли русской земли, в средние века, имел три важнейшие составляющие: сукно, драгоценные металлы и соль.
Из них соль, на том этапе, имела наибольшее значение, т.к. она, во-первых, была товаром массового потребления; во-вторых, растущий спрос на неё определялся развитием ремесла.

Насущная потребность русской земли в соли и возможность западных торговцев дёшево закупаться в Байе/Лиссабоне/Сетубале делали соляную торговлю едва ли не самым выгодным для них занятием.
Проблема Руси была в том, что все доступные в то время соляные источники выдавали рассол очень слабой концентрации. Если взять Старую Русу, то в середине XIX века её рассолы содержали только 1.363% соли (пусть даже раньше их концентрация была 2%), в то время как в Люнебурге — более 25%. В Люнебурге на добычу одной тонны соли уходило 3 куба дров (или 1050 кг воздушносухих сосновых дров), т.е. 1 кг дров расходовался на испарение (1000/2575)/1000=3 кг воды. Если даже для Русы (из-за более бедного рассола) 1 кг дров будет испарять теоретически возможные (без применения технических средств) 4 кг воды, то на добычу 1 тонны соли будет расходоваться ((100-2)/4)/2)1000=12250 кг дров. Это если не брать в расчёт ещё более дешёвую соль атлантических побережий. Конечно, дрова на Руси стоили в разы дешевле, да и транспортные расходы/прибыль торговцев никто не отменял, однако импорт соли, для тех условий, был экономически оправданным.
Единственным способом минимизировать ввоз соли с запада представляется организация добычи соли в пределах русской земли, в таких объёмах и по таким ценам, чтобы импорт не имел экономического смысла. Т.е. закупка соли в Сетубале, транспортировка её морем до Таллина и продажа должна приносить меньшую прибыль, чем торговля, скажем, свинцом или оловом. А для этого — цена соли на общерусском рынке (себестоимость её производства) должна кратно уменьшится.
Эта амбициозная цель потребует реализации целого комплекса мер, но, прежде всего — реорганизации производства.

Как выглядела традиционная организация этого дела на Руси?

1. Рассол поднимался из земли (вёдрами из колодцев или самотёком — если соленосные ключи выходили на поверхность).
2. Какое-то время рассол отстаивался в специальных хранилищах (прудах/озёрах), причём некоторые ненужные примеси оседали на дно.
3. Рассол помещался в црен (по сути — железный протвень/сковороду) и на голом огне выпаривался до начала кристаллизации соли. Потом её вычёрпывали и заливали новую порцию рассола.
4. Соль очищалась от маточного раствора сушкой и готовилась к реализации.

Т.о. себестоимость производства соли складывалась из (если не брать в расчёт налоговые изъятия/процент на привлечённый капитал) из амортизации црена (т.к. он раньше или позже выходил из строя), оплаты труда работников/дохода самозанятого солевара, стоимости топлива (наиболее весомая часть).

Концентрация рассола имеет решающее значение во всех трёх компонентах. Т.к. црен работает +/- с постоянной скоростью (испаряет условные 98 кг воды в час), то увеличение концентрации рассола с 2 до 20 процентов увеличит часовую производительность црена и работника с 2 кг до 98/80*20=24.5 кг (на самом деле — зависимость нелинейная, но порядок цифр верен). Ну, и экономия на топливе.

Сегодня мы рассмотрим один из способов повысить концентрацию рассола — т.н. капельное градирование.

Суть его состоит в том, что рассол каплями направляется на сложенные в стену фашины (для нечерноземья — пучки берёзовых прутьев). Падая, капли разбиваются на более мелкие, растекаются по поверхности прутьев, и, в конечном счёте, доходят до сборной ёмкости, расположенной под стеной.

При этом, за счёт огромного увеличения площади соприкосновения рассола с воздухом и обдува стены ветром, скорость испарения воды многократно возрастает.

Т.к. одного такого цикла недостаточно, то их производили от 2-х до 8-ми, причём каждый последующий концентрировал раствор всё сильнее. На практике, концентрацию рассола доводили до 15-25%, т.к. потери соли в процессе и расходы на работу градирни перевешивали экономию на дровах/амортизации црена.

Стена составлялась из фашин диаметром около 0.5 м, уложенных рядами между планками внутренней и наружной стоек, с уклоном к внешней части стены.

Каждая стена составлялась из 2-х полустен, прутья комелями соединялись между собой у внутренней стойки в виде седла, а тонкие их концы — обращены наружу. Чтобы падающие капли постоянно встречали прутья, пучки внизу делали длиннее, чем наверху (например, 2.7 м и 1.8 м).

Резервуар для хранения рассола и промежуточный резервуар сверху градирни защищались от дождя. Распределение рассола сверху производилось через желоба с просверленными в них отверстиями/щелями. Желоба шли на всём протяжении стены, 4-мя линиями: 2 с внешних краёв, 2 — ближе к середине стены. В зависимости от направления и силы ветра рассол подавался на тот или иной желоб.

Градирни устраивали высотой 10-12, до 16 метров, устанавливали на открытых, хорошо продуваемых ветром местах, т.о., чтобы их длинная сторона (сотни метров) шла перпендикулярно направлению господствующих в рабочую компанию ветров. Если эти ветра — южные (как в Русе), тем лучше, т.к. градирня будет дополнительно прогреваться солнцем.

При постройке нескольких градирен и ставили в одну линию, с промежутками между ними в 10 метров.

Производительность градирен зависла от:
способа подвода рассола на градиню (если напор позволял соорудить водяную мельницу для подъёма воды — хорошо, если поднимать приходится лошадями — уже не очень);
от состава и крепости поступающего в работу рассола (чем выше концентрация в нём соли — тем медленнее он падает вниз, тем больше воды испаряется по пути);
от климатических условий — температуры и влажности воздуха, интенсивности солнечного света, силы и продолжительности ветра.
При сильном ветре, во время дождя и при температуре ниже 5 градусов Цельсия работу останавливали. Для Руси, период работы описанной градирни — около 120-150 дней в году. Однако, при температурах воздуха 0 — 5 градусов Цельсия градирня также могла работать, хотя и только с бедными рассолами (из крепких рассолов могут начать выделяться глауберова соль и хлористый магний).

Потери соли при обогащении могли достигать 20% (за все циклы) от начального её количества в рассоле, причём потери эти возрастали с повышением концентрации рассола.

Также, немаловажное значение имело то, что при градировании на прутьях выделялся твёрдый остаток, т.н. градирный камень, состоявший главным образом из гипса. Т.о. улучшалось качество получаемой соли и уменьшались отложения аналогичного состава в цренах. Что увеличивало ресурс цренов и улучшало их эффективность по топливу.

По мере того, как этот камень накапливался в фашинах и уменьшал их испаряющую поверхность, возникала необходимость его удаления. При этом фашины могли заменяться на новые или повторно использоваться старые (после их обстукивания). Делать это приходилось раз в 5-10 лет.

Полученный т.о. камень измельчался и использовался как удобрение.

Также, с течением времени, на дне хранилищ рассола, трубах, желобах, осаждался серый вязкий шлам, по составу схожий с градирным камнем.

Использование берёзовых прутьев имело значимый недостаток — рассол во время градирования набирал органические примеси. Вследствие чего рассол при нагреве темнел (снижение ценности полученной соли) и маточный рассол при выварке чаще шёл в отброс (потери соли).

Боролись с этим недостатком заготовкой прутьев зимой (когда в них мало соков) и последующим вымачиванием в слабых рассолах (чтобы на них образовался тонкий слой градирного камня, препятствующий вымыванию органических веществ).

Чтобы удалить те вещества, что всё таки попали в рассол, перед варкой в него добавляли кровь (0.3-1.5 кг на 10000). Во время кипячения белки свёртывались и пеной всплывали на поверхность, увлекая за собой органические вещества и следы железа.

Предположим, что аналогичная вышеописанной градирня будет сооружена в Старой Русе (где мощность соляных источников позволяет вести практически неограниченную, для того времени, добычу). И концентрацию раствора она будет повышать с 2 до 14 процентов. Тогда, при прочих равных условиях, объёмы производства могут вырасти от 2,5 до 5 раз (в зависимости от того, какую часть года вываривание будет вестись на обогащённых рассолах). При этом, дрова будут сбываться населением в прежних объёмах, к занятиям крестьянства добавится и заготовка прутьев. Цена соли упадёт, но доходы солеваров, если и сократятся, то не так сильно, т.к. кратно увеличится объём производства.

Кровь забитых животных, когда она не использовалась в пищу, очень долго считалась отбросом. А между тем, свежая кровь одомашненных животных имеет примерно однородный состав: примерно 80% воды, [...]]]> Сегодня мы поговорим об удобрении, которое не произведёт революции в сельском хозяйстве. Но свой вклад в эволюцию оного сделает безусловно. Речь пойдёт об удобрении из крови.

Кровь забитых животных, когда она не использовалась в пищу, очень долго считалась отбросом. А между тем, свежая кровь одомашненных животных имеет примерно однородный состав: примерно 80% воды, органического азота (в легкоусвояемой форме – 3%, фосфорной кислоты – 0.04% калия – 0.06% и совсем немного натрия, магния, извести, хлора, серной кислоты, окиси железа и т.д. Т.е. она является ценным (хотя и не массовым) удобрением – с одного быка её выходило 15-20 кг, с барана – 0.5-0.6 кг.

Свежую кровь можно использовать, так сказать непосредственно, но этого практически никогда не делают – скот забивается (как правило) осенью, а удобрения (как правило) вносятся весной/летом. А свежая кровь плохо сохраняется, загнивает и теряет азот. Трудности с хранением/транспортировкой/внесением жидкой крови приводят к тому, что почти вся она идёт на приготовление кровяной муки – той же крови в сухом виде.

Для приготовления кровяной муки необходимо отделить воду от сухого вещества, содержащего азот. Достигается это створаживанием белковых веществ под действием высокой температуры. После свёртывания крови воду сливают, а остаток высушивают и перетирают в порошок. Чтобы свести к минимуму потери азота, к свежей крови добавляют 1.5-3.0% жжёной извести в порошке, после чего высушивать остаток можно прямо на воздухе, т.к. он не портится. Выход муки из свежей крови – примерно 18-20% по весу исходного сырья.

Помимо высокой концентрации действующего вещества (и вытекающих из этого меньших удельных расходов на транспортировку), кровяная мука (в отличие от навоза) теряет мало азота при хранении и не содержит семян сорной растительности. Кровяная мука имеет следующий состав: воды – 11-14%, азота – 9-14%, фосфорной кислоты – 0.5-1.5%, калия – 0.6-0.8%. Т.о. одна голова КРС посмертно может принести: 17.5 кг крови*0.2(перевод крови в муку)*0.115(вычисляем массу азота)*200(вычисляем аналогичную по азоту массу навоза)=80 кг навозного аналога. Как мы видим – даже за один год эта голова КРС произведёт в десятки раз большие количества навоза. Т.е. использование кровяной муки увеличит количество азота в удобрениях на совсем небольшую величину – до 4%. Но даже если среднестатистическая урожайность, вследствие внедрения костяной муки, увеличится на 1%  — для большой страны это будет означать десятки и сотни тысяч людей дополнительного населения.

Кровяная мука вносится под наиболее ценные растения. Если удобряется растительность на полях – то её вносят весной, под озимые рожь, пшеницу, рапс. Наибольший эффект удобрение показывает на лёгких почвах. Перед внесением кровяная мука смешивается с землёй, рассыпается по полю и заделывается плугом.

Кровяная мука – концентрированный (в сравнении с навозом), быстродействующий (в благоприятных условиях в первый год разлагается ~ 90% удобрения) азотный тук, поэтому, для полного использования его потенциала, в почве должны быть достаточные количества других нутриентов (фосфора, калия и т.д.). Или же они должны быть внесены одновременно с кровяной мукой.

Кровяную муку рациональнее всего вносить с другими удобрениями – золой, костяной мукой, известью и т.д., но смешивать их лучше незадолго до внесения, чем позже, тем лучше.

Что же такое криптовалюта? Для начала, представим простейшую платежную систему. Выделим сервер, запустим на нем [...]]]> Чем заняться попаданцу в конкретный исторический период? Для нулевых годов 21 века ответ очевиден — криптовалюты. Просто запустите майнер на своем компьютере в 2009 и уже через несколько лет получите финансовую независимость, а еще через несколько лет — небольшое состояние.

Что же такое криптовалюта? Для начала, представим простейшую платежную систему. Выделим сервер, запустим на нем базу данных с записями о состоянии счетов и прошлыми транзакциями. Теперь клиент может послать сообщение с приказом о переводе денег, сервер уменьшит его счет на соответствующую сумму и добавит ее к другому счету — перевод совершен.

В такой системе произвол сервера ничем не ограничен — если он создаст ложную транзакцию, то доказать что мы ее не совершали мы не сможем. Защитим сообщения цифровой подписью. Подделать подпись без секретного ключа(который знаем только мы) практически невозможно, так что сервер может уничтожить запись о прошлой транзакции или совершить неавторизованный перевод, но фальсифицировать авторизацию он не может.

Попробуем избавится от сервера. Выложим базу транзакций в пиринговую сеть. Теперь, если мы опубликовали подписанную транзакцию, каждый желающий может проверить нашу подпись, скачать базу, добавить в нее новую транзакцию и выложить обновление — дополнительный файл с новыми транзакциями.

Переводы денег надо проводить постоянно — так что нам нужна целая цепочка обновлений базы. Но если публиковать новые версии может каждый, то у нас будет не одна цепочка, а множество. У участников сети возникает соблазн временно принять цепочку где они выплачивают кому-либо деньги, а затем заменить ее на цепочку, где платежи не проводились. Значит, нам нужен способ выделить одну единственную цепочку, устойчивый к атакам.

Возьмем блок данных, добавим к нему случайную строку и посчитаем криптографический хэш получившейся последовательности. Повторив этот процесс много раз с разными случайными строками мы получим множество разных хэшей. Выберем из них самый «красивый» хэш — тот в котором больше всего нулей в начале. Сколько раз нам нужно произвести расчет чтобы получить хэш с одним десятичным нулем? В среднем десять. С двумя? Сто. С 10? Десять миллиардов. Простой пример расчета(в шестнадцатеричной системе):

$ python
>>> import random
>>> import string
>>> import hashlib
>>> import re
>>>
>>> max0s = i = 0
>>> while True:
...     i += 1
...     random_string = ''.join([random.choice(string.ascii_letters + string.digits) for n in xrange(128)])
...     hash_str = hashlib.sha256(random_string).hexdigest()
...     zero_count = len(re.findall(r'^0*', hash_str)[0])
...     if zero_count > max0s:
...         max0s = zero_count
...         print 'Try № {} \tHash start: {}'.format(i, hash_str[:12])
...
Try № 7       Hash start: 090cc37ab75a
Try № 38      Hash start: 00f9c087f4b1
Try № 563     Hash start: 000ae8190f49
Try № 30664   Hash start: 00006b230edb
Try № 780031  Hash start: 0000005ca713


Постоянно получать «красивые» хэши с десятью нулями в начале без десяти миллиардов повторов(в среднем) невозможно — это вытекает из свойств криптографического хэша(трудность расчета обратной функции и др.). То есть теперь мы очень просто доказать что мы вложили большое количество работы в расчет блока — просто сопроводим его как можно более «красивым» хэшем. Любой посторонний может легко рассчитать хэш самостоятельно и оценить количество вложенной в него работы. Этот алгоритм называется proof-of-work, доказательство выполнения работы.

Вернемся к нашей пиринговой платежной системе. Добавим в новый файл обновления хэш предыдущего обновления — теперь мы «связали» их в цепочку(блокчейн), при попытке вставить блок с середину цепочки надо пересчитать все последующие. Теперь посчитаем «красивые» хэш и опубликуем обновление.

Пользователи публикуют подписанные транзакции, все желающие собирают из них блок и пытаются сгенерить как можно более «красивый» хэш(майнинг). Блок победителя продолжает цепочку, а сам победитель получает возможность прописать в блоке награду себе(награда за майнинг) и перевести на себя оплату за проведение транзакций(назначается создателем тр. для ускорения ее обработки). Если появляются сразу два равно «красивых» блока, то возникают конкурирующие цепочки, но это состояние неустойчиво и одна из них быстро отстает.

База транзакций защищена от попыток редактирования сложностью генерации «красивых» хэшей — можно попытаться совершить оплату, а после получения товара опубликовать обновления без записи об оплате(если они будут приняты остальными участниками, то деньги не будут вычтены с нашего счета), но генерация валидных обновлений требует чудовищной вычислительной мощности, а невалидные обновления будут сразу отброшены остальными участниками. Пользователь, собравший в свои руки больше вычислительной мощности чем все остальные участники, может монополизировать право обновления, но это скорее всего вызовет падение цены валюты и лишит атаку смысла.

Прообразы криптовалют появились еще в 1980-х(ecash, позднее bitgold, b-money, hashcash), но все вышеперечисленные идеи были собраны в единую систему лишь в начале 2009 в Bitcoin’е и уже через 2 года его капитализация превысила миллион долларов. Количество биткойнов со временем возрастало линейно, но количество пользователей новой технологии росло куда быстрее, что вызвало невероятную дефляцию — стоимость криптомонет росла экспоненциально, на сотни процентов в год, с пиком капитализации порядка сотен миллиардов долларов.

Всевозможные интернет-«знатоки» часто объясняют что технологии появляются в аккурат в момент, обусловленный развитием экономики. Сами идеи давно известны и очевидны(во всяком случае профессионалам) и лишь накопление достаточного капитала позволяет их реализовать. Процесс этот полностью контролируется власть имущими рептилоидами и «знания» попаданца имеют околонулевую ценность. Простой способ посадить знатока в лужу — узнать что же, по его мнению, очевидно для экспертов и в несколько последующих лет смотреть как развеиваться в пыль пустая болтовня о закате сланцевой нефти/солнечных батарей/криптовалют.

Биткойн, несмотря на свой успех, все еще обладает множеством недостатков, многие из которых решаются новыми криптовалютами. Удастся ли одной из них скинуть короля с трона? И на каком этапе прекратится рост криптовалют? Останутся ли они инструментом вирусов-вымогателей и наркоторговцев или войдут в повседневную жизнь простых людей? Попаданец из 2030 легко дал бы ответ на эти вопросы, нам же остается кратко рассмотреть новые идеи мира криптовалют.

Биткойн ассоциируется с анонимностью и невозможностью отслеживания. Но, как нетрудно понять из описания выше, все транзакции находятся в общем доступе — достаточно связать единственный платеж с конкретным человеком и можно увидеть все платежи ассоциированные с тем же счетом. Сторонники открытости часто рассуждают о необходимости свободного распространения любой информации, не нетрудно понять к чему на деле приведут эти «идеалы». Информация может быть использована и на благо и во вред, и разрушать всегда проще чем созидать. Даже на уровне личной собственности прола с горизонтом планирования до следующей зарплаты общедоступная информация о счетах весьма пригодится арендодателю, решающему вопрос о повышении ренты, или нерадивому двоюродному брату, вечно берущему в долг без возврата.

Для биткойна вопрос анонимности решается так называемыми миксерами — сторонний сервер собирает средства со множества клиентов, и запутывает следы, деля/сливая деньги на разных счетах. Нетрудно заметить что сервер легко может злоупотребить доверием клиентов, просто сохраняя всю информацию заказчиков. Это наблюдение привело к созданию децентрализованных миксеров и других, более сложных методов анонимизации. Тут нельзя не упомянуть Monero — благодаря использованию кольцевых подписей система обеспечивает настолько высокую секретность, что спецслужбы не могут установить даже сумму денег, находящуюся на конкретном счете.

Помимо банальных денежных переводов транзакция может содержать целую программу(cмарт-контракт), результат которой будет рассчитан участником сети. Это позволяет реализовывать множество финансовых инструментов, от лотерей и опционов до игр с разведением котиков.

Оставляет желать лучшего производительность биткойна — примерно 7 транзакций в секунду(для сравнения Visa — 24 тысячи), для гарантии того что транзакция гарантированно останется в блокчейне(transaction settlement) обычно рекомендуется прождать час. В том же биткойне проблему рассчитывают решить при помощи Lightning Network — специальные cмарт-контракты позволяют клиенту переводить деньги другому участнику контракта без участия сети. Это позволяет выстроить целую сеть посредников, которые возьмут на себя большинство транзакций, оформляя в блокчейне лишь общий баланс. Некоторые криптовалюты(Quarkchain) хвастаются потенциальной производительностью в миллион транзакций в секунду.

Биткойн задумывался как децентрализованная система, но относительная простота расчета использованного хэша привела к тому, что были созданы специальные системы для майнинга. К тому же, основные расходы на майнинг приходятся на затрачиваемую электроэнергию. Это привело к тому, что майнинг сконцентрировался в нескольких странах с дешевой электроэнергией, в руках крупных игроков, способных потратится на инфраструктуру и договориться с энергосетями. Эта проблема частично решается использованием более сложных хэшей, в расчете на невозможность создания заточенных под них микросхем. Но в конечном счете крупный игрок всегда будет находится в более выгодном положении.

Раздражение вызывает и сам факт расходования ресурсов. Суммарное потребление электроэнергии на майнинг биткойнов давно превысило потребление небольших стран(для биткойна несколько гигаватт электрической мощности, 200-300 КВ*ч на транзакцию). В конечном счете эта энергия должна будет оплачиваться пользователями сети. Эти проблемы решаются алгоритмами доказательства доли владения(proof-of-stake) — право генерации нового блока псевдослучайным способом передается владельцу одной из единиц криптовалюты.

Нетрудно понять что при этом возникают новые проблемы — создатель нового блока может попытаться сформировать его так, чтобы право генерации последующего блока так же принадлежало ему. Скажем, в криптовалюте ADA, эта проблема решается за счет многоступенчатой системы выбора. Псевдослучайным методом выбирается «комитет» из десятков/сотен пользователей сети, каждый из которых генерирует случайное число. Все числа XOR’ятся вместе — результат определяет создателя нового блока. Таким образом, единственного члена комитета неподконтрольного атакующему достаточно для независимых выборов, а сложность генерации блока, который определит полностью подконтрольный комитет, растет экспоненциально при увеличении численности комитета.

Криптовалюты хвалятся отсутствием произвола эмиссии. Но как раз это сильно ограничивает их полезность. Цена валюты определяется объемом товарообмена и его скоростью. Любые изменения любого из этих двух параметров ведут к изменению цены валюты. Но для того чтобы быть удобным средством обмена валюта должна иметь относительно стабильную стоимость! На практике все существующие валюты пришли к необходимости регулирования — центробанк имеет несколько способов быстро менять объемы денег находящихся в обращении.

Еще одна проблема «децентрализованных» валют — колоссальные средства собранные ранними участниками и инвесторами. Основатель биткойна Сатоши Накамото обладает 5% всех монет что могут быть добыты(1 миллион из максимальных 20). При желании Сатоши(если он еще жив) может дестабилизировать валюту так же стремительно, как и вывел ее на мировой рынок. Эта проблема, по видимому, не имеет технологических решений.

В общем, у криптовалют еще явно имеются интересные перспективы и я рискну сделать предсказание что мы еще увидим по крайней мере один криптовалютный бум. Но как конкретно он будет выглядеть и чем закончится … кто знает?

Так что можно посоветовать поподанцу? Простейшая стратегия очевидна — намайнить несколько тысяч биткойнов в 2009-2010 и заработать несколько миллионов. Но полученные деньги можно использовать и для основания собственной валюты, а остатки монет пустить на дестабилизацию старого короля горы. Или … попробовать запустить криптовалюты еще во время пузыря доткомов? Степень компьютеризации тех же США и распространения электронной коммерции в конце 1990-х позволяют надеяться на успех.

  Его минусы:

— животные поедают в первую [...]]]> Одной из основных проблем сельского хозяйства средневековья был недостаток кормов для животноводства. А на территории Нечерноземья проблема эта имела особенную остроту. Основные причины: дефицит естественных кормовых угодий и краткость как периода пастбищного кормления так и сельскохозяйственного цикла вообще. Вдобавок к этому, традиционный вольный выпас усугублял проблему.

 
Его минусы:

— животные поедают в первую очередь самые вкусные (наиболее полезные) виды трав, обеспечивая конкурентное преимущество травам малоценным и сорным. Что приводит к прогрессирующему снижению продуктивности пастбища.

— на вольном выпасе животные больше ходят по пастбищу – тратят больше энергии, большее количество травы затаптывается ими и пропадает без пользы, больше уплотняется почва, больше выбивается дерн.

— при вольной пастьбе животные часто испражняются в одном, любимом, месте. Соответственно, какие-то участки не получают навоз, а какой-то – получают его переизбыток.

— если скот выпасается непрерывно — растения лишаются листьев, резко снижаются темпы накопления запасных веществ в подземных органах — продуктивность пастбища на следующие года резко падает.

— в результате во второй половине пастбищного сезона животные испытывают недостаток в корме.

— вольная пастьба создаёт более благоприятные условия для распространения заболеваний среди животных.

Что, в этой ситуации сможет изменить попаданец? Немногое. Он может только попытаться организовать более рациональное использование крупных постоянных пастбищ, где они уже есть (у монастырей, городов, крупных землевладельцев) или новосозданных. Сделать это он может с помощью системы загонной пастьбы.

Плюсы этой системы:

— при загонном использовании пастбищ корма используются более равномерно.

— при выпасе КРС по хорошему культурному лугу количество зелёного корма увеличивается на 24%, а перевариваемого белка — на 54%. Как следствие, на той же площади можно прокормить на 25-30% животных больше, чем при вольной пастьбе, при повышении их продуктивности. Или повысить удои коров на 15-25%, приросты живой массы молодняка — на 25-30% (данные по современным хозяйствам).

— вероятность заражения скота паразитами уменьшается.

Сама система:

— массив пастбищных земель разбивается на отдельные загоны, их стравливают в определённой последовательности. Число загонов зависит от величины пастбища, величины стада, состояния травостоя. Минимально их должно быть 6-8, чаще делают на 8-12 загонов. Форма загона лучше квадратная или прямоугольная, при соотношении сторон 1:2 или 1:3.

— начинают пастьбу с участка с наиболее зрелой травой, потом переводят на участок с наиболее зрелой из оствшихся и т.д., потом повторяют эту очерёдность до окончания сезона.

— минимизируют ранний выпас скота, особенно сразу же после схода снега. Зелёные побеги весной расходуют много запасных питательных веществ, а накапливать их вновь начинают только через 10-15 дней после стравливания + в ранних цветах большая доля ядовитых.

— но не тянут с началом выпаса, т.к. с загрублением травостоя его кормовая ценность снижается. Оптимальный срок зависит от многих факторов, но, в общем случае пастьбу начинают через 10-20 дней после начала отрастания трав, в фазе кущения. Наибольший сбор пастбищной травы коровами наблюдается при высоте травостоя 15 см.

— стравливать травостой в пределах загона стараются по частям, проголодавшихся с утра животных приводят на участки с худшим/не до конца использованным травостоем.

— пастьбу останавливают по достижению оптимальной высоты остатка. При низком стравливании (2-3 см) продуктивность пастбищ в последующие годы снижается, тогда как при высоком 10-15 см — значительная часть травостоя используется не полностью. Для зоны лесов оптимальной считается высота стравливания 4-5 см. Наиболее продуктивное использование пастбища наблюдается при содержании скота в загоне 1-2-3 дня, но не более 6.

— после перевода животных в следующий загон лучше подкосить нестравленные участки, обязательно раскидать оставшийся кал, для лучшего его обеззараживания и равномерного удобрения.

— определяющую роль играет и частота стравливания. Для естественных пастбищ лесной зоны оптимальным считается 3-4 стравливания за сезон (низинные и пойменные луга 4-5), лесостепной — 3, степной — 2-3. Большинство пастбищ вторично надо начинать стравливать через 20-25 дней, а в третий раз – через 30-40 дней.

— если трава в загоне начинает перерастать, а его очередь ещё не подошла — её лучше скосить.

— при позднем осеннем стравливании травостой не успевает окрепнуть и отрасти до начала зимы — его продуктивность в следующем году снижается. В общем случае пастьбу нужно прекращать не позднее 25-30 дней до окончания вегетации растений.

— каждый год порядок использования загонов под выпас должен меняться. Если в этом году пастьба начиналась с участка 1, то на следующий она должна начинаться со 2-го, на третий — с 3-го.

— часть загонов каждый год необходимо использовать под сенокошение/для образования семян (для этого используют загоны, с которых начинался выпас).

Минусы системы:

— её внедрение требует значительных стартовых затрат на возведение оград.

— полностью все плюсы системы раскрываются на высокоурожайных культурных пастбищах. На обычном выгоне эффект тоже будет, но гораздо меньший, отдача от вложений в ограды будет очень нескоро.

Одна из точек зрения на этот вопрос лучше всего иллюстрируется следующей цитатой Маркса и Энгельса.

«Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги к [...]]]> Страны не равны. Технологическая и экономическая разница между любой страной первого и третьего мира огромна. Откуда же она взялась?

Одна из точек зрения на этот вопрос лучше всего иллюстрируется следующей цитатой Маркса и Энгельса.

«Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги к завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих – такова была утренняя заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы составляют главные моменты первоначального накопления»

Раз что-то где-то появилось, значит где-то оно исчезло. Раз первый мир богат, а третий беден, значит богатство было изъято у одних в пользу других. Рассуждение логичное и именно таких взглядов придерживаются многие. Так что попаданец, войдя в силу, сразу начинает отправлять корабли за море и грабить дикарей, более или менее успешно притворяясь гуманистом.

Но общество потихоньку перерастает взгляд на экономику как на игру с нулевой суммой. Настоящие богатства рождаются при создании ценностей, а не их перераспределении. Если экспроприация богатств запускает индустриальную революцию, то почему она не произошла в Монгольской империи? Приток инвестиций при ограблении колоний породил промышленный рост? А почему не наоборот, экономическая и военная сила, порожденные промышленностью, сделали ограбление отсталых соседей легким делом? Одно связано с другим? Тогда как отделить причину от следствия?

На пике своей доходности Британская Ост-Индийская компания выдавала порядка процента от британского ВВП — не слишком впечатляет. Чтобы вывести строительство паровых машин из страданий индусов нужна длинная цепочка рассуждений, каждое звено которых содержит в себе возможность ошибки.

Несложно привести многочисленные примеры обогащений колониалистов, и я не сомневаюсь что многочисленные недалекие комментаторы обрадуют нас длинными списками частных примеров. Но дает ли легкая добыча стимул к развитию? Не будем описывать явление голландской болезни, ограничимся описанием результатов раскопок у села Костенки в Воронежской области. Тамошние племена специализировались на охоте на мамонтов и имели постоянные поселения. 20 тысяч лет халявы в виде многотонных туш, легко загоняемых в ловушки! Породило ли это какой-нибудь прогресс? Нет. Все маркеры материальной культуры упрощаются, идет деградация. В нижних слоях отличные каменные топоры и выразительные фигурки, в верхних — плохо обработанные куски камня.

Конечно все это рассуждения, их можно вести до бесконечности. Скажем, недавно мы видели прекрасный пример в теме о праязыке. Некий уважаемый окололингвист с удовольствием поучал вашего покорного слугу тонкостям языковедения, наплетая одни общие словеса вокруг других. Как тут определишь кто прав, а кто нет? Словеса выглядят убедительно и там и там, но лингвист вроде авторитетнее.

Но потом окололингвист сделал глупость — высказал фальсифицируемое утверждение, о том что с ростом численности нации число фонем в ее языке также растет. Утверждение было немедленно опровергнуто и, по странному совпадению, лингвист исчез с горизонта навсегда.

Какой из этого урок? Если мы не хотим тратить время на пустую болтовню, надо всегда задавать себе простой вопрос — как будет выглядеть мир если верна та или иная гипотеза, где разница между этими мирами?

Если богатство было отнято у третьего мира, то при сравнении данных о экономическом и технологическом развитии до эпохи географических открытий и данных современности будет виден перекос — у колониалистов улучшение, у колоний ухудшение. Если же богатство создается трудом человека и сила общества зависит в первую очередь от культурных традиций, защищающих творца и работника, то мы не будем видеть сильных перекосов.

Именно такие данные собраны в статье «Было ли богатство наций предопределено за тысячу лет до нашей эры?»(«Was the Wealth of Nations
Determined in 1000 B.C.?» William Easterly, Diego Comin, Erick Gong). Индексы технологического развития, составленные на основе внедренных технологий, за 1500 год нашей эры отлично коррелируют с современным технологическим развитием. Больших перекосов в сторону колонизаторов-империалистов не наблюдается. 78% разницы доходов между Африкой и Западной Европы объясняются разницей в технологическом уровне в 1500 году — задолго до работорговли и колониализма.

Конечно это ставит новый вопрос. Если инерция развития экономики так велика, что заметные корреляции видны даже при сравнении данных из 1000 г. до н.э., то сможет ли попаданец оказать хоть какое-то влияние?

При разложении внесенной в почву [...]]]>
Солома – незерновая часть урожая, длина которой колеблется в пределах от 30 до 180 см, в зависимости от культуры, сорта, погодных условий в период вегетации и применения удобрений. Химический состав различных видов соломы см. ниже (для сравнения — содержание питательных веществ в навозе: азот — 0.5%, фосфор-0.25%, калий-0.6%):

При разложении внесенной в почву соломы преобладают два основных процесса трансформации органического вещества: до конечных продуктов – углекислоты, воды и минеральных элементов – минерализация; до образования стабильных гумусовых веществ – гумификация. Гумификация свежего органического вещества соломы формирует агрономически ценные физические свойства почв: структуру, водопроницаемость, плотность, влагоемкость. Минерализация способствует переходу в доступное состояние закрепленных в органическом веществе элементов питания.

Содержание элементов питания, прежде всего углерода (С) и азота (N) определяет скорость разложения соломы, чем уже соотношение С:N, тем быстрее проходят процессы минерализации соломы. Оптимальным для разложения считается соотношение 20-30, при нём разложение не требует азота, кроме содержащейся в самой соломе.

Плюсы использования соломы как удобрения:

1. Гораздо большая доступность соломы, по сравнению с другими видами удобрений. По сути, до повсеместного перехода на трёхпольную систему она представляла из себя малоценный отброс, да и после этого перехода ценилась относительно невысоко.

2. Процесс получения соломы отнимает гораздо меньше времени и сил, чем возня с наиболее распространённым удобрением — навозом.

3. Работа с соломой более безопасна и приятна, чем с навозом.

4. Из-за очень низкой скорости разложения соломы потери полезных веществ из неё минимальны (у навоза теряется порядка 50% азота и органики). Также, благодаря этому облегчается её хранение и внесение на поле.

5. По содержанию органики солома в 3-4 раза превосходит навоз (внесение 1 т соломы приводит к образованию 100-200 кг гумуса), что, в свою очередь, приводит к следующему:
— увеличивается влагопроницаемость почвы (осадки впитываются в землю, а не стекают по поверхности, вызывая эрозию);
— увеличивается влагоудерживающая способность почвы (земля удерживает воду (вместе с растворёнными в ней питательными веществами), а не спускает осадки в грунтовые воды);
— улучшается физические характеристики земли, она становится более рыхлой, что приводит к улучшению условий жизнедеятельности как растений, так и почвенных микроорганизмов, нивелированию влияния погодных экстремумов на урожай.

6. При внесении соломы усиливается общая биологическая и ферментативная активность почв, они обогащаются аминокислотами, витаминами и др. физиологически активными веществами, благотворно влияющими на развитие растений.

7. Внесение соломы (из-за её насыщенности углеродом) стимулирует развитие бактерий-азотфиксаторов (один грамм углерода помогает зафиксировать от 15 до 20 мг азота, в т.ч. атмосферного).

8. При разложении соломы приповерхностные слои почвы и воздуха обогащаются углеродом, стимулируя наращивание зелёной массы растений.

9. При внесении соломы она может выполнять почвозащитную роль (поле, после уборки предыдущей культуры, мульчируется соломой, до её заделки поздней осенью). Она минимизирует эрозию, подавляет развитие сорной растительности, обеспечивает дополнительное накопление влаги.

10. Если, в дополнение к собственной соломе, будет использоваться солома с других полей, дефициты микроэлементов в почве будут ликвидированы, т.к. солома содержит их больше, чем зерно.

Минусы использования соломы как удобрения:

1. Внесение соломы в почву ухудшает фитосанитарную обстановку. Сохранившиеся на соломе патогены и вредители могут могут снизить урожай следующей культуры злаковых на десятки процентов. (Если под злаковые будут вносить солому бобовых/гречихи этот минус не будет играть заметной роли).

2. Так как в соломе очень много углерода (в сравнении с имеющимся в ней азотом), размножающаяся после её внесения микрофлора связывает не только азот соломы и атмосферы, но и часть мобильного (легкодоступного для растений) азота почвы. (Солома бобовых лишена этого недостатка)

3. При разложении соломы в почву выделяются жирные кислоты (особенно много — в анаэробных условиях, при запахивании на глубину более 15-20 см) сдерживающие развитие всех растений (пик этих выделений — на 2-6 день гниения), и автотоксины, пагубно влияющие на злаковые.

4. Для разложения соломы, как и любой органики, требуется вода, что может стать проблемой в районах недостаточного увлажнения (т.к. навоз на 1/2 состоит из воды, у него такой проблемы нет).

5. Вследствие низкой скорости разложения соломы, содержащиеся в ней питательные вещества будут становится доступными для растений постепенно, в течение 3-5 лет (если дефицит азотного питания не будет восполнен искусственно).

Меры борьбы с вышеуказанными недостатками:

1. Не высевать после внесения соломы злаковые (чем дольше, тем лучше, т.к. эффективность удобрения соломой возрастает, если его проводить каждый год).

2. Вносить солому в год, предшествующий посеву следующей культуры, сразу после уборки культуры предшествующей (за 6-8 мес. до посева концентрация ингибиторов роста упадёт до минимальных значений; фитотоксины будут тормозить развитие сорной растительности, а не культуры; запасы мобильных питательных веществ будут не вымыты в нижние горизонты почвы, а иммобилизованы в органическом веществе; остаточная влажность самой соломы и вода в почве пойдут на разложение соломы, а не будут потеряны).

3. Следующей культурой за внесением соломы в оптимальном варианте должны быть бобовые (они получают азот от клубеньковых бактерий, а углерод органики для них — лучший субстрат); если это по каким-либо причинам невозможно — пропашные культуры, лучше всего — картофель.

4. Не перебарщивать с количеством вносимой соломы: оптимальное значение — 0.4-0.8 кг/м2. Большие количества можно вносить только с дополнительным азотным питанием, в противном случае вред от соломы может превышать пользу.

5. Перед внесением соломы её лучше измельчить до кусочков 5-10 см, что повысит скорость разложения и равномерность распределения по полю.

6. Если есть возможность, внесение соломы лучше совмещать с внесением азота в легкодоступной форме (в нашем случае — человеческой мочи, о которой будет отдельный пост). Для почв относительно малоплодородных из расчёта 1 кг азота на 100 кг соломы, для чернозёмов — 0.7 кг азота на 100 кг. Это повысит скорость разложения соломы на 1/3; из содержащихся в соломе питательных веществ большая часть перейдёт в легкодоступную для растений форму.

И в заключение — в Томской области были проведены полевые опыты с внесением на поля соломы, минерального азота и сидератов. Их результаты см.табл.

Вывод: использование соломы злаковых в качестве удобрения возможно в любую историческую эпоху, а его внедрение в широкую практику — будет иметь далеко идущие и всеобъемлющие последствия.

Во-первых, возникает вопрос — а зачем вообще человеку металл? Мы, сегодняшние, можем дать полтыщи ответов на этот вопрос, или [...]]]> Вот оказался попаданец в Древней Греции или Древнем Риме.
Что первым образом делает правильный попаданец? Верно! Он внедряет производство железа, чтобы перешагнуть из медного века в железный!
Но мы сейчас посмотрим, насколько эта технология будет ценным…

Во-первых, возникает вопрос — а зачем вообще человеку металл?
Мы, сегодняшние, можем дать полтыщи ответов на этот вопрос, или даже тысячу.
Во времена медного и бронзового века ответ был один — военные технологии. Это вопрос не о золоте — оно слишком мягкое и слишком редкое. Но вот с появлением меди первое, что начали изготавливать — медные боевые топоры. То есть деревья рубить ими тоже можно было, но если посмотреть на топор, который имел с собой Отци (мумия, найденная в Альпах), то понятно, что топор этот не для работы, уж такая у него форма. И медь была безумно дорогой.

К тому же медь не была идеальным вариантом. Слишком уж она мягкая, не держит заточку. Да, ее больше, чем золота и тем она хороша. Но чистый медный век мы здесь трогать не будем, это отдельная тема. Вспомним век бронзовый, который начался за три с половиной тысячи лет до нашей эры.

Пять тысяч лет назад — это давно. Это даже очень давно, когда до пирамид было как от средневековья до полетов на Луну.
Но человечество именно тогда научилось добавлять в медь олово и получило очень интересный металл — бронзу. Она много прочнее меди, более коррозионно стойкая и плавится при 950^oC, а для меди нужно 1080^oC. Как для древности это очень заметно.

Я тут уже упоминал, что медь и бронза были дорогими. А сколько вообще их было в использовании?
Если верить исследованиям, то в Древнем Египте производилось 50 грамм бронзы в год на душу населения, а в Вавилоне доходило даже до 300 гр на душу! Вы еще хотите строить паровик для фараона? Тут хотя бы наскрести на перья для чернильной ручки…

И что человечество с этой бронзой сделало? Правильно — оружие!
Слева мы видим картинку — бронзовый доспех греков времен Троянской войны. Перед нами — танк того времени, 30 кг бронзы. Дальность хода поменее, чем у танка, но психологическое действие сравнимо. Доспех держит стрелы, как танк пули.
Как вы думаете, много ли бойцов могли позволить себе такой доспех? И вас еще удивляет цена за Northrop Grumman B-2 Spirit в 737 млн долларов?

Медный меч был короткий не потому, что так было удобно. Вообще чем врага можно достать дальше — тем бойцу удобнее. Просто медный меч сложно сделать длинным — он будет больше похож на колоду и такой же тупой. А вот бронзовый — уже другой вопрос. И если сравнивать бронзовый меч даже с железным — это же небо и земля. Бронзовый меч куда легче изготовить — его не надо ковать, достаточно отлить (имеем массовое производство), бронзовый меч тверже простого железного, но не такой хрупкий. Бронзовый меч не ржавеет. Более того — в Древнем Китае научились добавлять в бронзу хром, это была настоящая вундервафля!

Конечно, бронза сначала была не только без хрома, но и без олова. Вместо олова добавляли мышьяк и получали «черную бронзу». Она похуже классической оловянной и заметно мягче — но это уже и не медь! И, по-видимому, первый мышьяк попал в медь случайно, а уже потом начали искать другие компоненты. При этом мышьяка нужно в сплаве порядка 8% и если переборщить, то все равно сплав не становится хрупким, как с оловянной бронзой. Да и переход на оловянную бронзу был постепенным — все больше добавляли олова и все меньше мышьяка.

Однако, если у вас меч из мышьяковистой бронзы, я бы не рекомендовал вам выходить против противника с мечом из оловянистой бронзы. Более того — если у вас меч из сыродутного железа — я бы тоже не рекомендовал соревноваться с хорошим бронзовым мечом. Рискованно как-то. И даже проигрышно.

Итак, что мы имеем? Бронза лучше железа почти по всем пунктам, соревноваться с ней может только сталь. Но где мы, а где сталь?
Однако, ведь бронзовый век все-таки закончился. Почему же так?

В Европе известно только четыре месторождения олова — первое, которое быстро выбрали в Турции, остальные в Саксонии, Богемии и последнее (для древнего человека труднодоступное) — в Англии, в Корнуэлле.
При этом в Турции все выбрали еще во времена бронзы, В Саксонии обнаружили месторождение только в 15-м веке, в Богемии олово глубоко в гранитной породе, а в Корнуэлле его смогла добыть только Римская Империя, уже в железном веке, после завоевания Англии.
Поэтому олово везли откуда могли.
Греческий географ Страбон в 25 году новой эры указывает на добычу оловянной руды в Хоросане, в северной части Ирана. Там найдены шахты — выработанные. Можно представить, сколько стоило везти олово из Ирана в Грецию!

Конечно, есть месторождения в Нигерии, Малайзии, Боливии, но для тех времен — их все равно что нет, если даже до Корнуэлла плыть через Гибралтар.

Так вот — бронзовый век закончился не тогда, когда изобрели технологию железа, а тогда, когда месторождения олова истощились.
Это редкий случай, когда переход на новую технологию связан не с ее появлением, а с невозможностью эксплуатировать старую технологию.

Что это означает для попаданца?
Что внедрить железный век ему будет безумно трудно.
Если медь можно проплавить при 1080^oC, то железу подавай 1200^oC, да еще и в восстановительной атмосфере. Это совсем не те печи и много-много больше топлива. А потом еще — ковать, ковать, ковать. Железо будет заметно дороже бронзы и хуже по характеристикам. И плевать, что сырья для производства во много, много раз больше.
То есть — если вы оказались в процветающем бронзовом веке, где еще есть олово и все замечательно, то ввести железо будет очень сложно, оно просто никому не нужно.

Поэтому повторять сыродутные печи для железа — не стоит. Нужен сразу наддув. И делать углеродистую сталь. И закаливать ее. Иначе на рынок не выйти никаким способом.

Хотя для особо продвинутых есть альтернативный путь — построить на водяном колесе электрогенератор, получать алюминий и делать алюминиевую бронзу. Но только для сердечников электромагнитов хотя бы немного железа сделать придется.