Меня интересует, насколько инфантилизм изменялся в разные исторические периоды и конкретно — про инфантильность попаданца…

В каменном веке с инфантильностью было плохо. Просто времени не было. Все было просто [...]]]> По википедии инфантильность — это незрелость в развитии, проявление наивного подхода в быту, в политике и т. д., а также неумение принимать своевременно продуманные решения.

Меня интересует, насколько инфантилизм изменялся в разные исторические периоды и конкретно — про инфантильность попаданца…

В каменном веке с инфантильностью было плохо. Просто времени не было. Все было просто «если хилый — сразу в гроб», поэтому детство заканчивалось с пубертатным периодом. В тяжелые времена даже раньше. Для этого были придуманы сотни обрядов инициации, после которых какие-либо проявления детскости выглядели как признаки умственной отсталости. Юродивые вели себя как маленькие дети, им было можно.
Вся жизнь была прописана и каждый с детства понимал — отступление от порядка значит голодную смерть. Выживали только те, кто взрослел сразу (а лучше — рождался ментально взрослым). Естественный отбор.

Сотни лет инфантильно вести себя могла только знать. Считалось, что «тонкая» еда знатных людей может повредить обычным. С едой вряд ли, а вот поведение знатных людей точно повредило бы крестьянам. Даже без всяких вызовов на дуэль они бы умерли с голода весной, когда запасы сами по себе заканчивались.

Но жизнь со временем становилась лучше, а «лучше» означает больше свободного времени. И человек начал заниматься всякой ерундой, при этом занятия ерундой оказались куда интереснее борьбы за выживание и начали оказывать влияние на мышление.

Как показывает статистика, главный скачок благосостояния — это последние двести лет. У людей появились свободные средства — на ерунду. Но в любом случае — прожить без работы было нельзя. Даже авантюристы типа Казановы занимались достаточно сложной, трудоемкой (и незаконной работой). Обычный же человек должен был повышать свою квалификацию. Усилия, которые шли на учебу.. ну, скажем сейчас мало кто так учится. Просто потому, что стимулы были первого уровня — негде будет спать и нечего будет есть.

Сейчас же что мы имеем? Сейчас в развитых странах все меньше людей хотят изучать точные науки. Зачем ломать мозг над разбором математики с физикой, если можно безбедно работать тренером по фитнесу? Еще и для здоровья полезно. В Америке в точных науках подавляющее большинство студентов — это первое поколение выходцев из Индии и Китая. Ну, те, кто еще помнят, что если не работать, то будет плохо.

Сейчас повсеместно используется такое явление как геймификация. Где только ее не пробуют продвинуть. Причина — нет настоящей мотивации, опасность жизни отсутствует, зачем напрягаться? Нужны другие стимулы.

У нас же… у нас видимо неплохо, потому что интерес к попаданцам — это такая лакмусовая бумажка инфантильности. Когда человек немного добился в этой жизни и почему-то решил, что в более суровых и голодных временах ему будет лучше. Ну то есть всем окружающим будет хуже, а ему будет лучше. Потратив времени на обучение на несколько порядков меньше. И еще — в голодные времена люди куда как более склонны рисковать жизнью, ведь все равно нечего терять (поэтому, кстати, считаются одни из самых лучших воинов — пуштуны, в Афганистане уже сколько поколений человеческая жизнь не стоит ничего).
Но вот готов ли попаданец, свежеоторванный от массажного дивана, ежесекундно рисковать жизнью?

При этом ситуация в нашей жизни усугубляется с каждым годом.
Судя по тому, как идет роботизация предприятий, введение безусловного базового дохода не за горами.
А борьба с болезнями? Похоже, уже и рак излечим. Скорее всего и старость станет излечима.
Человечество вступает в очень интересную эру. Когда настоящих опасностей жизни нет (кроме случайных, типа самолет на голову упадет или тормоза откажут).

Могу сказать одно — если в нашем времени окажутся попаданцы из будущего, они будут казаться полными дебилами. Все, что чуть сложное, будет делать за них ИИ. А отношение к жизни у них будет как у двухлетнего ребенка, когда мир кажется сияющ, безопасен и абсолютно понятен.
Но… может это и к лучшему?

Внезапно выяснилось, что современное поколение не представляет, почему паровоз «чух-чух». Они никогда не видели живьем паровоза и не догадываются, что в реальности низкооборотистая паровая машина действительно делала [...]]]> У меня есть паровозик.
Ту-ту! Чух-чух!
Он меня по рельсам возит.
Ту-ту! Чух-чух!
В нем на Север я поеду.
Ту-ту! Чух-чух!
Встречу белого медведя.
Ту-ту! Чух-чух! ©Эмма Мошковская

Внезапно выяснилось, что современное поколение не представляет, почему паровоз «чух-чух». Они никогда не видели живьем паровоза и не догадываются, что в реальности низкооборотистая паровая машина действительно делала «чух-чух», который был слышен за километры. Между тем в начале двадцатого века ни у одного мальчишки никаких сомнений о паровозном звуке не возникло бы…

Конечно, и мы уже помним не все. Например, та же паровая машина работала на фабриках и вращала через систему валов и ременные передачи все станки на производстве. Я не знаю, какой звук издавали эти ремни, и я сомневаюсь, что остались люди, которые помнят этот звук. Но звук точно был характерным, а работающая заводская паровая машина была слышна за квартал.
А пароходы? Ладно еще те пароходы с винтом, а как звучали пароходы с гребными колесами? Что-то мне подсказывает, что звук был очень узнаваемым. Кроме прочего, частота «чухкания» совпадала с частотой шлепания гребного колеса по воде. Сейчас по звуку невозможно определить скорость судна, но в случае с гребным колесом она была слышна всем в пределах километра.

Авторы книг про попаданцев почему-то обходят такие мелочи. Все эти старинные звуки и запахи современному человеку сразу были бы заметны, однако об этом авторы задумываются мало. А ведь были даже тонкости…
Например, до Первой Мировой можно было точно определить, богатая ли женщина идет по улице. Верхнее платье было темное и сразу определить его качество было нельзя. Однако, под него одевали множество нижних юбок. У людей среднего достатка они были ситцевые, у богатых нижние юбки шили из шелка. И при ходьбе шелк издавал очень характерное шуршание.

Подобные звуки появляются с развитием цивилизации и так же умирают, когда цивилизация поднимается на следующую ступеньку.
Лет семьдесят назад в каждом доме висели настенные часы с маятником, часто с боем. Помню бабушку, которая постоянно подтягивала гирьку. Такие часы были недорогими, механизм грубый, пружины вообще нет. И эти часы тикали. Громко тикали, потому что анкерный механизм был массивный. Сейчас услышать тикание в жилой квартире — очень большая редкость. Сейчас даже в фильмах у бомбы с часовым механизмом этот механизм не всегда тикает.

Кто слышал звук работающей ветряной мельницы? А если это не мельница, а как было столетиями в Голландии — ветряной насос, откачивающий воду? Или ветряная лесопилка, сотни которых позволяли Голландии строить флот? Сколько таких примеров? Сотни? Тысячи?
Мы легко представляем свист ветра в парусах, но не представляем тот скрип снастей, и скрип самого судна. Современные нейлоновые снасти скрипят совсем по-другому, а послушать скрип деревянного набора судна сейчас почти что невозможно.

На моей памяти пропал очень милый лично мне звук.
В кинескопных телевизорах стоял блок строчной развертки — 15625 герц. И в нем стояла катушка, она «пела». Вообще, если телевизор старый, советский и поработавший, то часто собственная частота катушки совпадала со строчной частотой, электрические колебания создавали слабые механические колебания, все входило в резонанс и телевизор пищал (не гудел, гудело в трансформаторе), а это был дребезжащий писк. Часто достаточно было налепить на катушку кусок пластилина, чтобы частоты разошлись и резонанс пропадал. Но даже если все было ок, катушка излучала очень слабый звук. Этот звук «заполнял» помещение, и делал для меня его очень уютным. Звук динамика в телевизоре у меня был или совсем выключен или почти выключен, но определить работает ли телевизор в комнате можно было с закрытыми глазами.

Сейчас все продолжаются, электромобили наступают, в том же Китае подавляющее большинство скутеров электрические, они не дрынчат. Со временем бензиновые автомобили будут редкостью и если вообще звук бензинового двигателя будет известен, то фыркание субаровского наддувного мотора (очень характерное, кстати), когда переключается передача и наддутый воздух стравливается, останется только в кино. Причем — как в фильмах про Вторую Мировую изображают вой немецких самолетов. Дело в том, что он был только у штурмовика Юнкерс-87 «штука», и только в режиме пикирования. У него штатно ставились специальные сирены, но в кино этот звук присоединяют к любому немецкому самолету — от истребителя до бомбандировщика. И что-то мне подсказывает, что в фильмах, снятых лет через пятьдесят, любой автомобиль будет реветь, как со спортивным глушителем, прямотоком и наддувом в пару бар…

Но тем не менее. Имеем вводную [...]]]> Эта статья, возможно, не совсем попаданческая. Однако, это все реально происходило и писателям, которые мучают 60-е годы в Америке, это пригодится.
Будет ли попаданцу в те времена и места польза от этого?
Ну, напрямую нет. Возможно, только зная ситуацию и чем она разрешится, попаданец будет знать куда вкладывать деньги?

Но тем не менее. Имеем вводную — Америка , 1950-е годы, бизнес кинопроизводства…

После Второй Мировой Америка стала одной из богатейших стран мира. Более того — одной из самых быстроразвивающихся. Если посмотреть фильмы и рекламы второй половины 40-х годов, то оптимизма и веры в светлое будущее там не занимать. Все пошло в рост, всему нашлось применение. Среди взявших низкий старт было телевидение. К 1950-му году в Америке насчитывалось уже 9 миллионов черно-белых телевизоров. А дальше попер цвет, первые попытки вещание были с 1951 года, но они были несовместимы со старыми черно-белыми телевизорами и в 1953-м году был принят стандарт NTSC, а со следующего года началось вещание.

Но тут выяснилось, что телевидение является очень сильным конкурентом для кинопроизводства.
Имея дома телевизор, уже не так интересно идти в кинотеатр, чтобы посмотреть новый фильм. А с появлением цветного кино ситуация еще ухудшилась, смысл жрать попкорн в темном зале еще уменьшился (тем более, что цветными были далеко не все фильмы). Количество кинотеатров просело.

Кинопроизводству надо было что-то делать.
Нужно было предложить зрителю то, что он точно не сможет получить у домашнего телевизора.
Понятно, что можно снять визуально сложное кино, все детали которого на маленьком экранчике рассмотреть нельзя. Можно добавить стереозвук (в то время телевидение его не передавало), но этого было мало. Тогда начали присматриваться к недостаткам телевизоров, отмечать что они не могут.

Ответ был — широкоэкранность. Кинескоп это вакуумный прибор, чем ближе он по форме будет к шару, тем легче его сделать. Мониторы с плоскими экранами появились только в самом конце 20-го века, а широкоэкранные мониторы — только на ЖК-матрицах. Если же сделать экран широкоэкранным, то в кинотеатре это производит сильное впечатление. Экран начинает действовать на периферийное зрение и ощущение «погружения» многократно усиливается.

До того момента кино снимали на стандартную 35-мм пленку. Поэтому перешли на стандарты с пленкой пошире — 55 мм, 60, 65 даже 70 мм. Фильм Тарантино «Омерзительная восьмерка» снять на «Ultra Panavision 70«, это максимально навороченный формат из 60-х годов. И те, кто видели на экране этот фильм с пленки — все были ошарашены.
Однако, даже в те времена, кинотеатров с проекторами для такой пленки были десятки, только в крупных городах. Причины тут не только в цене аппаратов, а в диком увеличении цены кинопроизводства и отпечатка копии для кинотеатра. Да и съемки требовали больше усилий — киносъемочные аппараты получались в несколько раз более тяжелыми, поэтому широкоэкранные фильмы того времени так не любили съемку с рук, а любили плавное панорамирование.
Технология получалась не для всех, вот как сейчас с фильмами в 3Д — снимать на такое можно только блокбастеры и цена билета в разы больше, чем на обычном фильме.

Тогда обратились к экспериментам еще 20-х годов и вспомнили про анаморфотную оптику. Это — объективы, которые имеют цилиндрический элемент и, как результат, сжимают изображение по горизонтали. Многие выдели кинопленку, где изображение «сжато» по горизонтали и головы как яйцо. Если снимать с таким объективом на обычную кинокамеру, а потом на проекционный аппарат поставить такой же объектив, то получится такое же изображение, как и на дорогих широкоэкранных системах. Ну то есть как такое же… ну похуже конечно. Разрешение по горизонтали падает в разы и картинка становится «мягкой» (что, вообще-то, далеко не везде плохо).

Но тем не менее — это решение это решение для всех.
Разница в цене с обычными фильмами несущественна. Стоимость оптики (которая покупается одноразово) оказывается копеечной по сравнению с почти что любым фильмом. Стоимость отпечатка для кинотеатра — точь-в-точь как у обычного кино с соотношением сторон 2:3.
С тех пор мы в кинотеатрах видим именно это изображение. Более того — других фильмов для кинотеатров и не делают (ну, разве какой экспериментальный авангард, то это отдельная песня). Анаморфот однозначно установил широкоэкранное изображение в кинотеатрах. До широкоэкранных мониторов оставалось еще 50 лет…

А теперь посмотрим на эту картинку. На ней — начальные титры фильма «Превосходство» 2014 года. Тут мы видим так называемое бокё — пятна нерезкости. Однако, круги бокё некруглые, они овальные по высоте. Именно это происходит, если снимать с анаморфотной оптикой. Я не знаю, зачем в 2014-м снимать фильмы на пленку, но тут вопрос в другом. Такие пятна нерезкости — это отличительная особенность анаморфотной оптики, но если поискать среди фильмов середины 20-го века, то вы таких пятен не найдете. Ну, разве в самых бюджетных фильмах. Ответ почему так банален — это считалось техническим браком и старались всеми силами избегать таких кадров. Ведь анаморфот это «подделка» под настоящую широкоэкранку. Сейчас же, во времена цифры, это такая вот бирочка «теплых ламповых времен», как зерно пленки, которое искусственно добавляют в изображение.

То есть сами недостатки оптики не изменились — изменилось отношение к ним. Собственно, удивительного мало, такое случается раз за разом.

В заключении могу сказать — сейчас похожая ситуация и чтобы вернуть людей в кинотеатры было поднято 3D-кино. Но эти объемные фильмы опять выходят слишком дорогими и вряд ли в обозримом будущем появится технология, которая их удешевит, как анаморфотная оптика удешевила широкоформатное кино.
Хотя сейчас ситуация чуть другая, производители телевизоров один за одним отказываются от 3D, в лучшем случае остаются одна-две старших модели. Тут, нечаяно, нет попаданца из будущего, чтобы прояснил ситуацию?

И тут вопрос даже не [...]]]> Каждый под понятием «детство» вспоминает нечто свое.
Если не брать форс-мажорных случаев типа «чугунные игрушки, прибитые к потолку, скользкий подоконник, кровать без дна», то структурно детство у всех присутствующих одинаково — садик-школа-ПТУ. Ну, может про ПТУ я чуть загнул, но что почти всем приходится учиться после школы — это факт.

И тут вопрос даже не в том, что так было не всегда (и все об этом знают), тут вопрос — почему «невсегда» было по-другому?
Почему-то первым ответом является недостаток ресурсов в древности, однако это даже не частичный ответ, это мелкий осколок ответа…

По всем словарям «детство» — это просто ранний период в жизни. От рождения до пубертатного периода.
Однако сейчас «дети» это понятие растяжимое. Мы видим объявления по типу «Детям до 18 лет продажа табачных изделий запрещена». Детям. 18 лет.
Не, ну в Америке запрещено продавать алкоголь детям до 21 года… Представляете как рад «пацанчик» со средним весом 84 кг, что ему, наконец, можно легально выпить пива?

Понятие детство изменилось. Но вопрос в том, что столетиями и тысячетелетиями людям в детстве было отказано. Кроме совсем уж правящих слоев, но что за детство было у королей еще надо посмотреть.

Сейчас будут возражения — во многих странах дети до определенного возраста если и не были оставлены сами себе, то нагружать их было не принято. К примеру — у монголов отец даже не брал в руки сына до того возраста, пока он был не в состоянии сесть на коня, а до того — он жил на женской стороне и отец его даже не видел.
Такая ситуация обусловлена высокой детской смертностью. Отец не всегда мог сказать — сколько там детей живо, а сколько умерло. А вот те, которые выжили — тех уже стоит брать в оборот, тут чисто экономия ресурсов и времени. Ну и естественный отбор, как без него.

Тем не менее — детский труд еще сто лет назад был повсеместен. И делали дети абсолютно то, что делают взрослые, только в меру своих сил, выдавать обычные взрослые 200-300 ватт длительное время детский организм не способен.
Но вот вам список, что должна была уметь крестьянская девочка 10-ти лет, там больше 50 пунктов. Единственное что не умели — рожать детей, но тут нужно было ждать пока начнется менструация — можно замуж.
У мальчиков, кстати, ситуация с трудом была аналогичной.
Тут самое интересное в том, что кроме этих вышеперечисленных занятий им ничего другого за всю жизнь и не понадобится. С 10-ти лет уже полноценный член общества, какое там детство? В чем оно заключается при таком раскладе?

Что же так радикально поменялось?
Уменьшилась детская смертность? Появились свободные ресурсы и исчезла потребность в детском труде?
Почему в законодательствах фактически всех стран появилась статья за эксплуатацию детского труда?

Во всем виноват НТР, научно-техническая революция. Но не в тех областях, где прогресс облегчил жизнь людей и дал свободное время — а в тех областях, где прогресс жизнь человеку усложнил и заставил тратить время и усилия на какую-то мутотень.

Зачем нужна школа?
Даже не так… зачем школа понадобилась в Древнем Шумере, где она и была придумана?
Государство понадобилось единообразие. Считайте — стандартизация в знаниях каждого человека. Понадобилось общее понятийное поле, общее информационное поле. Еднообразие восприятия. И не надо кричать «Another Brick in the Wall», без таких кирпичиков государство просто разваливается. Чтобы шестеренки любого государства вращались, нужно точно понимать, что ждать от каждой шестеренки. Считайте это просто стандартизация в применении к людям — единообразное образование.

И так было тысячелетиями и все было нормально — вот только прогресс начал предъявлять все большие требования к человеку. Общее поле росло как на дрожжах. Учиться для его восприятия приходилось годами и десятилетиями. Потом выяснилось, что его все равно слишком много — понадобилось разделить гуманитарное и техническое образование (вспоминаем «Реальное Училище«) К чему идет сейчас я даже затрудняюсь, у меня ощущение, что приходится просто выбрасывать куски, которые могут быть заменены «умными технологиями», то есть существующие устройства превращаются в нечто типа «черного ящика», с которым умеют работать, а что что внутри него — даже не подозревают. К смартфонам не полагается инструкций по использованию, а электрические схемы перестали вкладывать в упаковку еще в 90-е, но мы отвлеклись.

Но что попаданцу с этого?
А попаданцу нужно прогрессорствовать и он знает к чему ведет прогресс. Чтобы уложиться в период своей жизни, он должен набрать детей и именно что обеспечить им детство — с игрушками, со школой и даже, возможно, с розгами. И чем длинней будет процесс — тем лучше.

Банально?
Тогда рассмотрим что случится, если даже способный человек не получит подобного длинного детства.
Ребенок, который в раннем детстве уже научился всему тому, что ему понадобится в жизни — ничему другому учиться не будет (если не случится геополитических катастроф и для выживания из плотника придется переучиваться в солдаты — да и то будет сделано плохо). Такие люди — самые яростные консерваторы. Их детство закончилось в детстве, и с тех пор попытки их чему-то научить воспринимаются как попытки сделать из них совсем-совсем маленьких детей.
Это глобальные установки психики, проще списать как потерю, чем переломить отторжение.

Вспомнилась история про семью биологов, у которых родился ребенок и одновременно родился в питомнике шимпанзе. Они решили взять обезьяну в семью и воспитывать одинаково со своим ребенком. И они воспитывались одинаково (и что интересно, развивались совершенно одинаково) — примерно до возраста в 1.5 года. В этом возрасте шимпанзе становится самостоятельным, взрослым. А человек только начинает учиться говорить…

И главная проблема попаданца — что вся его армия, все его ремесленники будут именно такими, бездетскими…

Н-да. А ведь это все невыдуманное. И термины эти тоже не выдуманные (хотя и обозначают одно и то же). Ну что же, давайте рассмотрим что это за штука такая — сельскохозяйственная [...]]]> А ну-ка, поднимите руки, кто слышал что такое «арабская аграрная революция»? Гм.
А «Средневековая зеленая революция»? Ну хорошо, а может быть «Исламская аграрная революция»?…

Н-да. А ведь это все невыдуманное. И термины эти тоже не выдуманные (хотя и обозначают одно и то же).
Ну что же, давайте рассмотрим что это за штука такая — сельскохозяйственная да еще и средневековая…

Надо сказать, что термины эти появились только в 1974, до этого такие важные события проходили мимо внимания исследователей. Ну а историки того времени не совсем понимали что происходит — они были направлены на политические изменения, а сельское хозяйство… ну это даже не третье сословие, это как-то даже низко.
Скажу сразу — про этот термин спорили с самого начала и споры идут до сих пор.

Итак, история эта началась в 632-м году, когда после смерти Мухаммеда был создан Праведный Халифат (Rashidun Caliphate). Он рос и развивался, менял названия и территории, вплоть до 1220 года, когда Чингисхан взял Хорезм. Сейчас мы знаем тот период как Арабский Халифат или «Золотой век ислама».

Именно в это время Аль-Бируни доказал, что Земля вращается вокруг Солнца и смог вычислить площадь поверхности Земли (метод Бируни).
Именно тогда математик Аль-Хорезми написал книгу «Аль-Джебра», из чего и пошло слово «алгебра». Ибн Сина (которого Европа знает как Авиценна) написал «Канон Медицины» (слово «медицина» вам ничего не напоминает?). Да и Омар Хайям писал свои стихи (и решал кубические уравнения) именно в то время. Интересный был период, полноценный ренессанс, обломанный монголами.

Однако, как показывает практика, хлеб всегда важнее стихов (практика даже доказала, что колбаса сильнее телевизора).
И именно в продовольствии Арабский Халифат сделал заметный шаг вперед.

Что же произошло?
А произошло то, что Халифат стал самым крупным государством на планете. Теологическая империя. Единое пространство, глобальная экономика.
Как результат — крупнейшие ирригационные проекты, которые отличались не столько методами (со времен Римской Империи), а именно массовостью применения.
То же самое про возделываемые культуры — основных было четыре: твердые сорта пшеницы, азиатский рис, сорго и хлопок. Они были известны еще в Римской Империи, но — именно широта использования радикально поменялась (как говорят ученые — «diffusion and normalization», то есть распространение и единообразное использование).
Всего тогда насчитали 18 культур, часть которых была завезена которые из Африки или Китая. Произошла глобализация.

То есть в области сельского хозяйства случилась… мечта попаданца.
С одной стороны коренным образом ничего не поменялось — ни пшеница ни рис не были откровением и новостью. Изменилась только организация — и эффективность увеличилась в разы. Как результат — доходы населения выросли, началась заметная урбанизация. Урбанизация дала не только концентрацию населения, она дала возможность специализации. А это привело к качественному росту управления, росту механизации тех же сельскохозяйственных работ, что привело к еще большей эффективности сельского хозяйства — и все двинулось на следующий круг. Положительная обратная связь. Самое лучшее, что может произойти.
Глобальные перемещения населения, глобальные перемещения людских масс, возможность тратить ресурсы на непрофильное — математику, астрономию, медицину в конце концов! И это все — на неостывших дрожжах Римской Империи.

Теперь несколько вопросов:

Что было бы, если бы Чингизхан не поломал исламский ренессанс?
С одной стороны, в Арабском Халифате существовало множество внутренних проблем, империя она и в Африке империя, в свое время зарождается и в свое время исчезает.
Однако, если бы она просущестовала достаточно долго, то возможен переход к НТР со всеми вытекающими. С другой стороны — при таком раскладе мы бы сейчас жили при исламе и неясно двигалась бы дальше наука.

Однако, помним — падение Арабского Халифата началось с того, что были вырезаны послы от Чингисхана с предложением о союзе.
И это — одна из бифуркационных точек истории, которые сделали мир именно таким, как мы видим.

Сейчас такая [...]]]> Людовик XIV, когда в 1660 году заказал себе на коронацию туфли на каблуке, фактически ввел новую моду. Причем его подданные носили красные каблуки, что хоть и не лабутены, но недалеко. Мы не будем обсуждать как выглядит мужчина на каблуках, нас сейчас интересует другая небольшая деталь — в таких каблуках не было супинатора…

Сейчас такая ситуация, что услышав «супинатор» все думают «ортопедия» и представляют себе такое утолщение на стельке, чтобы разгрузить арку стопы и не получить плоскостопия. Однако, в женской обуви на каблуках супинатор стальной, да еще и с ребром жесткости. И нагрузку он выдерживает недетскую, в пару сотен кг. И нагрузка эта совсем не виртуальна — именно столько грузят на супинатор и случаи поломанных супинаторов встречаются, и не надо путать с поломанным каблуком, хотя в каблуке тоже часто бывает стальной стержень, механически прочно приваренный к супинатору.

Однако, при дворе Короля-Солнца каблуки делались из десятков слоев кожи, скрепленных проволокой и подбитых набойками. Конструкция была не только дорогой и неустойчивой, но и очень ломкой. Поэтому придворные должны были ходить в таких туфлях осторожно, на носках, стараясь не наступать на пятку. Зайти громыхая сапогами по паркету было невозможно. Не, ну галантная эпоха, танцы на цыпочках, придворный этикет, человек в железной маске…

Но самое интересное — а как выглядели дуэли в такой обуви? Понятно, что шпага не двуручный фламберг, однако наверняка фехтование по крайней выглядело забавно. Изюминки добавляет то, что обувь шили не различая правую или левую ногу. Отражать выпады, будучи обутым в такое — немалое искусство.

Но ведь каблуки придумали давно, верно?
Верно.
И мужчины многие столетия носили небольшие каблуки. Их предназначение — чтобы обувь не выскакивала из стремени. При этом отсутствие лошади это не повод отказываться от модной обуви. Но каблуки были деревянные, даже не каблуки, а деревянные вставки, которые сверху обшивали кожей и появились они в 14 веке.

Ну и до того — если каблук, то дерево. Именно этот материал шел на женские каблуки тысячелетиями, причем часто «каблук» выглядел скорее как «платформа».
А если не дерево, то каблук выглядел как «набойка» у кавалериста или пехотинца.

Стоит ли заморачиваться попаданцу с супинатором?
ИМХО, да. Учитывая склонность попаданцев к насилию, стальная вставка может дать немалое преимущество в драке или на дуэли.
Помнить нужно об одном — супинатор это технологически сложная вещь. И вопрос именно в стали. Сделать его из железа — обувь станет не легче колодок у каторжника, остальные материалы заведомо не настолько прочные. Но сталь для ножей ковали тысячи лет, вот только заставить кузнеца выковать такое нечто, да еще и с ребрами жесткости… ну почему все всегда упирается в деньги?

Мы судим по тем материальным и письменным древностям, что сохранились к нашему времени. [...]]]> А подниму-ка я вопрос — что мы знаем о прошлом?
Ну, то есть вот чтобы совсем достоверного, чтобы фоменковщина не поднимала голову? Ну, может я чуть преувеличил, фоменковщина себе тему в любом случае найдет. Но вопрос от этого не станет менее важным.

Мы судим по тем материальным и письменным древностям, что сохранились к нашему времени. Весь вопрос в том — а сохранились ли именно те вещи, которые показывают правильную картину?…

Во Вторую Мировую английские бомбардировщики летали бомбить Германию. Возвращались не все и возвращались часто с дырками от пуль. Англичане не могли бросить это на самотек, им нужно было улучшить конструкцию бомбардировщиков. Они собрали всю статистику по местам, куда попали пули и осколки и решили эти места защитить. Но тут математик Абрахам Вальд нашел ошибку в логике. Защищать надо было как раз те места, где меньше всего пробоин, потому что самолеты с попаданиями в «чистые» места просто не вернулись на аэродром. Чистые места защитили, процент возвращающихся увеличился.

Эта ситуация прослеживается везде. У ветеринаров есть процент кошек, которые выжили от падения с многоэтажек. И статистика такова, что количество кошек, выживших с падения больше чем шесть этажей больше, чем с нижних. Вот только те коты, которые сразу разбились, их к ветеринару не несут, незачем…

В случае с историей ситуация усугубляется.
К примеру — в архитектуре до нас доживают вовсе не средние здания, а те, кто прошли многоступенчатый отбор и не были уничтожены.
В центре Львова стоит часовня Боимов, она, фактически, является семейной усыпальницей семьи Боимов. Как получилось что такая вот усыпальница стоит в центре города? Начиная с 16-17 веков для богатых людей во Львове стало модным не только давать деньги костелам на благотворительность (и, в результате, быть похороненным в самих стенах костелов), но и строить рядышком небольшие часовенки, где и хоронили многие поколения. Ко второй половине 18 века эта тенденция настолько разрослась, что весь центр Львова стал напоминать кладбище. Поэтому городской магистрат решил снести все часовни. Все, кроме часовни Боимов, уж очень она была красивая (она до сих пор чудо резьбы по камню).
Глядя на нее, мы не может представить, как выглядел центр Львова — там были не те часовни.
Но и глядя просто на цент города мы не может представить как он выглядел в 18 веке, потому что сейчас часовен нет.

И вот так вот — по всем аспектам жизни в древности.
Я когда-то в молодости занимался фотографией и я помню — я когда-то делал фото знакомого и дожидался, когда на фоне проедет новый троллейбус. Тогда запустили новые модели и их поставили на одну линию (и то не полностью). Отражает ли это фото облик города?
Не, ну сейчас эти «новые» троллейбусы уже тоже давно сняли с линий и фотографии смотрятся аутентично… но на самом деле все было несколько не так.

Ошибка выжившего — это одна из головных болей историков.
Нам попадают совсем не характерные вещи, а, наоборот, вещи исключительные. Даже Эйфелева башня на момент постройки была не символом Парижа, а уродливым железным нагромождением, которое раз за разом пытались снести. А если говорить о средневековом Париже, то в 15-м веке одной из главных достопримечательностей в нем была лестница в библиотеке Парижского Университета, Сорбонны. Эта лестница была построена двойной спиралью, и те, кто шел вниз не видел тех, кто шел вверх. Как для местных — удивительное достижение архитектуры!

Уважаемые авторы книг! Помните, что все, вами описанное — может быть нехарактерным для эпохи.
Да, оно там присутствует — в следовых количествах и только.
Думать, что каждый пехотинец имеет полный доспех — это думать, что по всему городу ездят новые троллейбусы…

Для того, чтобы дать определение, нам придется зайти с неожиданной стороны.

Существование [...]]]> Достаточно трудно точно определить что именно входит в либеральные ценности. В 18 веке люди называющие себя либералами требовали дать право голоса всем людям, кроме женщин, негров и бедных. Сейчас либералом может называть себя какой-нибудь поборник защиты окружающей среды и основного гарантированного дохода.

Для того, чтобы дать определение, нам придется зайти с неожиданной стороны.

Существование общества невозможно без сотрудничества его членов. Понятие сотрудничества неявно задает определенные условия. Во-первых, ситуация в которой все сотрудничают, должна быть выгодней ситуации в которой никто не сотрудничает — иначе в этом нет никакого смысла. Во-вторых, если все вокруг сотрудничают, то для любого отдельно взятого члена существует выгодная стратегия обмана, при которой он получает больше, чем при простом сотрудничестве. Если стратегии обмана нет, то мы имеем дело не с сотрудничеством, а просто с реализацией каждым членом общества наивыгоднейшей стратегии.

При формализации этих условий мы получаем фундаментальную проблему теории игр — дилемму заключенного. В ней есть два игрока, каждый из которых может либо сотрудничать или предавать. Если оба выбирают «сотрудничать», оба получают C. Если один выбрал «предать», другой «сотрудничать» — первый получает D, второй с. Если оба выбрали «предать» — оба получают d. Для этих переменных должны выполнятся два неравенства D > C > d > c(C > d — взаимное сотрудничество лучше взаимного предательства, D > C и d > c говорят о выгодности обмана) и 2C > D + c(поочередные предательство-сотрудничество менее выгодны чем взаимное сотрудничество).

Менее формальная формулировка такова:

Двое преступников, А и Б, попались примерно в одно и то же время на сходных преступлениях. Есть основания полагать, что они действовали по сговору, и полиция, изолировав их друг от друга, предлагает им одну и ту же сделку: если один свидетельствует против другого, а тот хранит молчание, то первый освобождается за помощь следствию, а второй получает максимальный срок лишения свободы — 5 лет. Если оба молчат, их деяние проходит по более лёгкой статье, и каждый из них приговаривается к 1 году. Если оба свидетельствуют против друг друга, они получают по 3 года. Каждый заключённый выбирает, молчать или свидетельствовать против другого. Однако ни один из них не знает точно, что сделает другой. Что произойдёт?

Благодаря исследованию различных ситуаций, возникающих в такой игре, наше понимание механизмов возникновения и поддержания сотрудничества в обществе значительно улучшилось.

Например, достаточно неожиданным и интересным является успех простейшей стратегии «око за око» — если на прошлом ходу твой оппонент выбрал предательство, играй предать, иначе играй сотрудничать. Именно эта стратегия выиграла первое соревнование алгоритмов по дилемме заключенного, обставив множество намного более сложных программ, и даже в более поздних соревнованиях результат «ока за око» удавалось улучшить лишь незначительно.

Довольно интересно эволюционное моделирование соперничества множества стратегий, при добавлении в игру элемента случайности(с небольшой вероятностью ход игрока заменяется на противоположный). Сначала процветают стратегии вида «око за око» — они не прощают обманщиков и сотрудничают между собой. Но при первой же случайной замене два «око за око» начинают грызться друг с другом в бесконечном цикле обманов, наказывая друг друга за случайное недопонимание. Поэтому в популяции стратегий «око за око» начинают процветать «простаки», всегда сотрудничающие со вторым игроком — они не страдают от случайных ошибок. Когда количество «простаков» достигает критического количества, вперед вырываются «обманщики», облапошивающие «простаков». Ну а когда «обманщики» обрушат систему сотрудничества, вперед вновь выходят суровые моралисты «око за око». Так и продолжается вечный цикл подъема-процветания-упадка.

Можно было бы привести еще немало интересных примеров, но сейчас мы остановимся на одном тонком моменте, который не понимают даже некоторые ученые, занимающиеся дилеммой заключенного. Обычно люди однозначно ассоциируют сотрудничество с чем-то хорошим. Если бы мы только смогли решить дилемму заключенного и добиться вечного сотрудничества, все наши проблемы были бы решены! Но обратим внимание на название дилеммы, данное ее авторами. Разве общество выиграет, если заключенные договорятся? Во многих ситуациях социуму выгодно предательское разрешение дилеммы. Мафиози, сдающий подельников полиции, фирма, обрушивающая цены на рынке для вытеснения конкурентов, политик, увеличивающий налоги на роскошь и наследование для завоевания поддержки избирателей — все они играют предать и приносят пользу обществу.

При этом нам не нужна война всех против всех — игра должна вестись в рамках определенных правил. Как мне кажется, отсюда можно вывести либеральность взглядов — как обеспечение возможности общественно полезной конкуренции.

Нам нужна прозрачность и ответственность власти? Разорвем ее систему на три ветви — пусть грызутся друг с другом в пределах разумного. Разорвем правящую партию на две и заставим их лебезить перед электоратом и спонсорами.

Нам нужна эффективно работающая экономика? Приблизим антимонопольной и норморегулирующей политикой реальный рынок к рынку совершенной конкуренции и пусть этим занимается невидимая рука рынка.

Нужны люди, которые не побоятся быть правы, когда неправы все остальные? Без прав человека Ральфа Надера и Эдварда Сноудена вам не получить.

Человеческое мышление ограничено известными ему моделями. Триста лет назад мозг сравнивали с часовым механизмом, семьдесят лет назад — с телефонным коммуникатором, сейчас с компьютером. Перебор вариантов в виде микроэволюции не используется в технике и плохо изучен научными методами, поэтому человеку трудно осознать функции конкурентных механизмов. Я уверен, что это обязательно произойдет, если мы когда-нибудь доберемся до сильного искусственного интеллекта, но пока приходится работать с тем что есть.

Так в чем же их функция? В генерации новой информации. Любой алгоритм, неважно компьютерная программа или человеческий разум может выдать информацию ограниченного качества. Для ее повышения необходим конкурентный отбор.

Легко увидеть определенные проблемы, с которыми столкнется попаданец. Как показывает практика, такие механизмы с трудом внедряются сверху, они должны возникать эволюционным путем. Бесполезно назначать выборы в стране, в которой у правящей партии нет альтернатив — выборы с результатом 99% «за» это лишь пустая трата времени и денег. Да и зачем перебирать варианты когда главные решения уже известны, достаточно открыть попаданческий ноутбук?

Общество возникшее в результате попадания информации из будущего будет намного более централизовано, менее либерально и гибко чем современное. И что его ждет, когда оно подойдет к горизонту знаний попаданца и возникнет потребность жить своим умом, а не по единственно верному учению?

Как пример перегиба в другую сторону, довольно забавен пример двух самых известных западных попаданческих серий — Нантакетской трилогии и 1632, где попаданцы дают местным гражданство и позволяют голосовать, отслужив лишь несколько лет. Легко представить за кого будут голосовать в этих обществах через 20 и через 50 лет…

На этот вопрос отвечает очень интересная статья с сайта антропогенеза

Вообще война — это очень специфическое занятие. У всех хищников стоит [...]]]> Как-то так получается, что в какую книгу не ткни — попаданец воюет.
Вместо чтобы прогрессорствовать и развивать технологии. Тут или-или.
Конечно, хотелось бы именно на науки с технологиями налечь, но вот получится ли?…

На этот вопрос отвечает очень интересная статья с сайта антропогенеза

Вообще война — это очень специфическое занятие.
У всех хищников стоит запрет на убийство особей своего вида. Вероятность того, что волк загрызет волка много меньше, чем олень убьет оленя (не считая ситуаций, когда, к примеру, лев, ставший вожаком, убивает львят предыдущего вожака, тут вопрос в убийстве взрослого).

Но война — это не просто убийство своего вида. Это когда одна группа сознательно уничтожает другую.
Одна стая волков не будет уничтожать другую стаю. Даже муравьи при набеге на соседний муравейник не пытаются вырезать его обитателей, а просто унести побольше полезного.

А есть ли в живой природе виды, у которых война практикуется?
Есть.
Это наши ближайшие предки — обезьяны.
Шимпанзе вполне ходят войной на соседнее шимпазевое племя. При этом, из-за того что шимпанзе не имеет «встроенных» орудий убийства, побежденного не убивают не месте. Побежденный чаще умирает из-за того, что не может после боя полноценно питаться и защищаться от хищников.
Подобное было замечено и у бабуинов, но чем развитее обезьяньий вид, тем более он склонен к войне.

Соответственно, в человеческом обществе это развернуто по полному профилю.
К сожалению, желание воевать встроенное и избежать его нельзя. И чем древнее сообщество, тем война как бы естественнее. Без всяких угрызений.
Мы уничтожили неандертальцев, и если бы не мы — то тут жили бы несколько иные люди.

Поэтому попаданец, скорее всего, вынужден будет воевать.
Можно ли что-то с этим сделать?

Можно. И человечество придумало множество способов избежать войны.
Тут во всем виноваты качели: «для войны требуется много ресурсов, а чтобы накопить ресурсы, нужно много времени без войны. Зато если накопить, уж тогда-то врагам не поздоровиться!». Поэтому в обществе существует множество «заменителей войны», работающих во времена накопления ресурсов.

Это ведь не случайно, что во время Олимпийский Игр в Древней Греции останавливались войны. Потому что Олимпийские Игры — очень эффективный заменитель войне.
Да и как вообще появился спорт?
Перед войском выходили древние Пересвет с Кочубеем и решали чья сторона права в поединке один-на-один?
Или спорт — метод запугивания противника «мы круче, мы вломим сильнее»?

Тут главное то, что попаданцу придется организовывать искусственные противостояния на невоенном поле.
В средневековье каждый город старался построить собор круче, чем у конкурентов. На это шли все деньги и это подсаживало экономику столетиями. Но — это тоже метод противостояния и метод бескровный.

А промышленно-технические выставки, особенно популярные перед Первой Мировой? Это просто война на экономическом поле. Или спорт в технологическом. Да, собственно, разницы и нет.

Так что попаданцу — путь поощрять конкуренцию несиловыми методами.
Видимо, придется ему вспомнить даже звания «передовик производства» и раздавать вымпелы отличившимся мастерам..

Ну что же, советую обратить внимание на дауншифтеров-реконструкторов, которые пытаются выживать древними технологиями. А конкретно — на статью «Один день в десятом веке», которую можно найти в ливжурнале или ее зеркало. Материалов по конкретно этому дауншифтеру [...]]]> Весна провоцирует у многих комментаторов желание строить ториевый реактор для Нерона. Ну или хотя бы галеру на подводных крыльях.

Ну что же, советую обратить внимание на дауншифтеров-реконструкторов, которые пытаются выживать древними технологиями.
А конкретно — на статью «Один день в десятом веке», которую можно найти в ливжурнале или ее зеркало.
Материалов по конкретно этому дауншифтеру (Павлу Сапожникову) найти можно много, вот например.
Проект длился с 14 сентября 2013 года по 22 марта 2014 года.

Конечно, дауншифтер не попаданец, но все-таки полезную информацию можно найти…

Мотивы человека, который в 2013 году живет технологиями десятого века, топит дом по-черному и освещать его лучинами, оставим в стороне.
Нам сейчас интересно именно даже «как живется в десятом веке?», а «какие возможности у попаданца в десятом веке?».

Итак, все технологии соблюдены.
Аутентичный дом без дымохода, домотканая одежда, обмотки на лаптях, лучина, коза и куры.
Вместо календаря — доска с зарубками, вместо котелка — раскаленные камни, которые бросаются в горшок, чтобы вода закипела.
В статье описан 111-й день проекта, вполне обычный день, уборка хлева, замена сена в курятнике, законопачивание мхом щелей в бревенчатом доме, стирка рубахи (если это можно назвать стиркой).
Единственное отличие от обычного дня это приготовление курицы. Могу сказать только одно — за 111-ть дней дауншифтер впервые убивает курицу. До этого была только съеденная коза. То есть мяса в рационе крайне мало, в основном козье молоко, куриные яйца и крупы.

И это все заняло целый световой день, при этом дауншифтер немало намаялся.

Теперь давайте прикинем, что было бы лучше, если бы он действительно очутился в десятом веке и так там жил:

1. Человек, выросший на здоровом и достаточном питании, не остался бы незамеченным. Если не рекрутами, то местными женщинами. И женщины нашли бы к нему подход. Без разницы какой уж там они внешности. Причем прогнулся бы попаданец чисто из практических соображений, это сэкономило бы массу времени для выживания. Ведь одним из выводов реконструкции десятого века явилось то, что бобылю держать животных неэффективно, проще жить охотой. То есть — очень бедно. Семья же хоть и прибавляет хлопот, но позволяет «накопить жирок».

2. Кроме тела, у попаданца есть мозги. А мозги будут отличаться от местных, хотя бы только потому, что попаданец грамотен. А грамотность позволяет куда легче строить абстрактные схемы и делать выводы. Кроме того, к мозгу приложены руки, с детства развивающие мелкую моторику пальцев. Кто сказал «хороший вор»???
Попаданец просто сможет делать сложные тонкие вещи. А вместе с правильными мозгами он может очень неплохо устроиться в деревне. Или огрести по полной. Вплоть до смертоубийства. Тут уже от характера зависит.

На этом отличия «в плюс» заканчиваются.
Смотрим на отличия в «минус»:

1. У дауншифтера есть стальной топор, стальной нож и стальная игла. Отмечу — не железные, а стальные. Такие вещи невозможно заполучить ни в десятом, ни в тринадцатом веке. Качество выплавки стали и изготовление игл стало возможно только после начала технической революции (после начала).
Скажу больше — количество железа на душу населения, выплавленного в Европе за все время средневековья, исчисляется килограммами.
Любой кривой железных гвоздь был большой ценностью. Что же говорить про настоящий стальной топор и стальной нож! Да еще и невидаль типа иглы.

Несмотря на сегодняшнюю примитивность таких орудий, они будут недоступны. А те, что будут доступны, не только будут космически дороги, но и качеством ниже плинтуса, сейчас такого даже на свалке не найти.
И напоминаю — дауншифтер даже горшки сам не обжигал, а это тоже задача непростая, времени займет очень много, а топливо дорогое.

2. Дауншифтер реконструирует десятый век в лесу. По крайней мере вдали от людей. К нему не приходят из «налоговой» и не отбирают предпоследнюю курицу и последний горшок (если ты живешь вблизи от людей) или вешают на ближайшей березе только за подозрение, что у тебя можно отобрать что-нибудь из железа (если ты живешь вдалеке от людей).
Помним — люди селились группами вовсе не для того, чтобы бороться с природой. Люди сбивались в группы, чтобы бороться с другими группами людей.
Правило железное, работает до сих пор, исключений не наблюдалось.
А если живешь в группе, то приходится делиться. И неважно, хочешь ли ты этого.
Для этого придуманы механизмы собственности, а как для крестьянина — такое понятие как «аренда». Плавно перетекающая в крепостное право. Ибо нефиг.

Отсутствие нахлебников — это огромный плюс дауншифтера. По статистике, один средневековый крестьянин мог прокормить полтора человека. Как результат — сам жил впроголодь. Говорите, найти ресурсы для технического творчества? Кизяки подойдут?

3. А вот сейчас задумайтесь — а почему крестьянин мог прокормить только полтора человека? Что, в средневековой Франции или Германии климат был много хуже современного? Все проще. Та пшеница, что он выращивал, разительно отличалась от современной. И рожь. И овес. Да что там говорить — даже козы были другие.
Современное сельское хозяйство это результат многотысячелетней селекции. И селекции абсолютно всего, что растет или бегает по двору крестьянина. Я подозреваю, что даже современные ежи в лесопосадках это результат несознательного отбора, который устроил им человек.

Но для эффективного сельского хозяйства мало просто иметь сорта пшеницы или породы овец.
Это все требует специальных подходов и материалов. Нужны и удобрения и пестициды и гормоны с антибиотиками (как бы мы против не выступали, нам без этого не прожить, а уж какому-нибудь крупному рогатому скоту и подавно).

Здесь у попаданца будет полная дыра, заменить которую нечем. Причем если паровую машину можно построить за одно поколение (ну, есть вероятность, отличная от нуля, слабо отличная), то вывести сорт сои, близкий к современному — без шансов. Тут как бы не напрягался, нужны сотни лет.

Заметьте — тему медицины я обхожу вообще. Добро пожаловать к местному костоправу, который богомерзкие антибиотики заменяет целительным заговором.
Интересно только чем он лечит депресии, которые у попаданца обязательно накопятся.

А теперь подумаем про прогрессорство… Кто сказал «паровая машина»???

У Ньюкомена машина была из сваренных брусьев? А что если из технологий доступна только сваренная курица, да и то раз в три месяца?
А насколько хорошо соображает башка без привычного сейчас сладкого?
А где взять средства на материалы-приспособы? Металл даже сейчас дорогой, любой металл!
Дешевой будет только жизнь, жизнь конкретно попаданца.

Итак, напрашивается пара выводов.

Первое — без инвестора не сделать ничего. Совсем ничего.
к примеру, для какого-нибудь гальванического элемента требуется железо, медь, горшок, смола и уксус. Горшок попаданец с грехом пополам купит, а вот уже на этапе с уксусом будет затык, дорого. Про медь с железом я не заикаюсь. А еще нужно таких горшков не меньше десятка, да и цель — что гальванопластика золотом в цианистом электролите, что изготовление магнита — это как сейчас полет на Луну. Можете попробовать поискать инвестора. Под предлогом добычи гелия-3, ведь это же окупится, верно?

Второе — жизнь не оставит времени на что-либо кроме выживания.
Все развитие человеческой цивилизации это развитие производительности труда и только.
Все бы ничего, но мельчайший шажок на этом поле дается большой кровью. Вершина биологической эволюции на планете Земля не человек, а промышленный робот, который на заводе Audi сваривает алюминиевый корпус для R8. У попаданца не будет не только робота или Audi R8, но и банального ножа. Только палка-копалка, можете приступать к постройке ториевого реактора.

P.S. Конечно, времена были разные. Ведь можно попасть не в десятый век, а к Уатту, верно? Верно. Но и там любое шевеление в сторону прогрессорства будет подчинено вышеописанным выводам. При этом будут проблемы с патентами, пошлинами, религией и прочими социальными институтами, которых в десятом веке заметно не было.