началось… https://coub.com/view/259pjw

А вот не исключено.
Глядя на фильм «Алита — боевой ангел» становится понятно, что мы на пути к этому.

«они были только на территориях занятых большевиками. Там где были белые, Антанта, петлюровцы и пр. никаких карточек и пайков не было…»

Вы только забыли добавить (видимо, по незнанию) — такая ситуация стала следствием того, что в 1918-19 гг. большевики контролировали центральные НЕЧЕРНОЗЁМНЫЕ районы, густозаселённые с двумя самыми большими мегаполисами Питера и Москвы, которые и до и после снабжались в основном привозным хлебом. И вот как раз хлеб привозили с тех территорий, которые в 1918-19 гг. контролировали враждебные большевикам белые и пр.

Вот идея (придумал не я — https://www.facebook.com/a.m.shipilov/posts/907950289275600)
Поможет и против иудея, и против викинга. Есть все хотят.
—————————————————
Все знают, что во времена революции и гражданской войны в России была страшная напряженка с продовольствием. Карточки, пайки и пр.

Но вот не надо быть крутым аналитиком, чтобы почитав литературу тех лет понять одну вещь. Напряженка… пайки, карточки — они были только на территориях занятых большевиками. Там где были белые, Антанта, петлюровцы и пр. никаких карточек и пайков не было. Если красные отбивали у белых населенный пункт, там тут же появлялись пайки. Как только белые отбивали у красных населенный пункт, так сразу пропадали карточки и появлялась еда.

Сейчас бы многие сказали, что разница была в том, что капитализм и рынок, который был у белых — более эффективная экономическая система. Господь с вами, друзья, какая-такая экономическая система в условиях войны. Это еду, что «внезапно появлялась» белые что, с собой привозили?

Я в институте был очень любознательным и пытливым молодым человеком, тяготеющим к философии, и потому ознакомился с полным собранием сочинения Ленина не по учебникам и конспектам и прочел оригинал. И там, ближе к концу ПСС я наткнулся на письма Ленина и том, как большевики должны удерживать власть.

Суть плана Ленина была проста. Надо устранить свободный оборот продуктов питания, сделать так, чтобы власть стала единственным источником еды для населения, чтобы нигде, кроме как у государства, еды получить было нельзя. А количество пищи, доходящей до населения, должно быть таким, чтобы забота о пропитании стала основной целью населения. В нехватке же продовольствия следует активно обвинять врагов советской власти, сопровождая это демонстративной борьбой и ними и заботой о питании населения.

Таким образом любая мысль о том, чтобы покусится на советскую власть будет равносильна мысли о покушении на источник продовольствия, а борьба за выживание автоматически обернется борьбой за советскую власть, как за основной источник еды.

Я был так потрясен, что на ближайшем же семинаре по МЛФ изложил свое открытие преподавателю и спросил, правильно ли я понял, что все эти продовольственные сложности начала 20-х годов были созданы болшевиками искусственно.

Преподаватель, «диссидент» и приколист, всегда и иронией и подколом трактующий нам решения съездов (Да-да, такие в 70-х уже попадались) вдруг стал серьезным и сказал, что я не очень верно понял. Да, продовольственные трудности создавались искусственно (это нельзя отрицать, у Ленина же написано), но создавались они только для чуждых буржуазных элементов, а пролетариат и те, кто честно служил советской власти получали еду в достаточном количестве.

Через пару дней замдекана Юрий Петрович Пантелеев (очень хороший мужик был) отозвал меня в уголок и довольно раздраженно отчитал, посоветовав внимательно следить за тем, что я говорю. «Андрей Николаевич (преподаватель МЛФ) к тебе хорошо относится, а вот некоторые твои сокурсники — не очень» — намекнул он.

Ну вы уже поняли, к чему я это рассказываю.

В современных условиях очень проблематично вот так сразу взять и превратить государство в единственный источник еды для населения. Но если потихоньку, постепенно, путем мелких последовательных шажков приучать население, что его возможность поесть на 100% зависит исключительно от государства, то почему нет, вполне возможно.

И, кстати, последнее предложение вообще выглядит притянутым за уши.

Вот есть, допустим, бандит (ну или ещё кто высокопримативный) — мыслит замечательно, с целями проблем нет, взаимосвязи понимает (есть он — и есть пища). Получается, объект «высокосознателен»? 🙂

Что-то такое определение (более подходящее сознанию) — никак не вяжется с контекстом употребления слова «сознательность» 🙂

«в деревне никто не хочет что бы его соседом был алкоголик»… но пьют много. и алкоголиков тоже более чем.

возвращаясь к суперстимулам опиоидному наркоману наплевать на себя на своих близких ему х-о-р-о-ш-о. так почему супестимул на соседа не действует? соседу не хочется что бы ему было х-о-р-о-ш-о? старосте тоже не хочется что б ему было «хорошо»?
чтото мне подсказывает что дело не в «социальности» а в личности тоже. а вот если «социальность» такова что личности деваться (а то и просто появится) некуда/неоткуда тут вылезает опиум алкоголь и прочее.

еще раз. есть почти сто лет не то что безопастной а активно поддерживаемой индустрии продажи и потребления суперстимулов.
те кто боролся с суперстимулами сгинули или контролируют небольшие территории. прям скажем «особый район» это очень небольшая часть китая. и опять же даже от тайпинов до особого района 70 с хвостиком лет. да вымереть должны были все если суперстимул действует так безоговорочно как это пытаются тут нарисовать.. однако не то что деревня а и города китайские растут численно а не вымирают.

Может быть, в приведённом примере с забитым крестьянином больше поможет классификация социальных связей? Внутриклассовые — между крестьянами, межклассовые — между крестьянином и помещиком. Если крестьянин трусит заступаться за других крестьян, значит между крестьянами слабые социальные связи.
В теме суперстимулов это безразлично: допустить их среди своих работников помещик может разве что в том случае, если работников можно быстро заменить на новых; но и это означает, что социальные связи между помещиком и работником ослабли.

Почему сильные социальные связи противопоставляются экспериментированию? Пока эксперимент не затрагивает всех остальных, всем он просто до лампады. Но если он требует помощи других, то тут уж придётся использовать социальные связи или выстраивать новые. И только в дезорганизованном обществе к экспериментатору всегда будут относиться как к мошеннику, который пытается что-то выцыганить для себя лично (именно потому, что социальные связи ослаблены, приоритетом начинают считаться шкурные интересы). Т.е. социальные связи могут изменяться, обновляться и противоречить прежним — но при слабости их эксперименты возможны лишь индивидуальные.

Просто так ничего не возникает. Новые социальные связи, отрицающие прежние, будут вытекать из имеющихся на данный момент общественных условий, из имеющегося состояния общества. Они и будут в конечном итоге определять направленность эксперимента — то, что невыгодно одним, может быть выгодно другим. «Пусть паписты думают, что Солнце вертится вокруг Земли, но бог их покинул, бог с нами и потому мы, протестанты, знаем, что Земля вращается вокруг Солнца». Как-то так; непосредственно перейти к атеизму тогда было невозможно.

Тайпины — это крестьяне из глухих районов Китая. Цинских чиновников они отрицали — но сама империя Цин была манчжурской, «варварской». У них была своя иерархия. Монашество они отрицали — но его и конфуцианцы периодически гнобили. Конфуцианство они отрицали только как религию (у них была своя религия), но обычаи, общепринятые среди крестьян, соблюдались. Частной собственности они не отменяли, поскольку это было не в интересах крестьян, уничтожая из помещиков наиболее вредных и связанных с властями, а остальных облагая контрибуцией. Семей не отменяли вообще — в походе мужские отряды воевали, женские готовили пищу, изготовляли одежду и обувь, охраняли обоз и т. п., но где чьи жена и дети, помнили крепко. Потом, когда необходимость прошла, семьи вновь соединились, и к 60-м годам дети уже вырастали в их семьях. Как выходцы из крестьян, тайпины были достаточно традиционны во всём, что было в интересах крестьян.

Революционеры вообще отрицают не всё подряд, а только то, что создаёт проблемы для развития, и то, что не нужно. В остальном они воспринимают то, на чём выросли, и в этом иногда бывают даже очень консервативны (например, во Франции якобинцы преследовали феминисток и гомиков, хотя были наиболее последовательными революционерами).

В деревне никто не захочет, чтобы его родственником или соседом был наркоман. Большая часть китайцев по-прежнему жила в деревнях, где община имела полицейские функции. Там, где крестьяне разорялись, опиум находил больший спрос, но этот процесс был постепенным. К тому же и помещики не были заинтересованы в том, чтобы их батраки были наркоманами. В городах, где никто никого не знает, опиум широко распространялся среди пришлых, занятых поденной работой или мелкой торговлей, и слабо связанных друг с другом.

КПК основана в 1921 г. До этого против курения опиума выступал Сунь Ятсен, действовавший на юге Китая почти с начала века. Тайпинов тоже помнили вплоть до ХХ века. С 1927 г. стали возникать освобождённые районы КПК, первоначально на юге. Распространение влияния КПК на разорившихся крестьян и городскую бедноту препятствовало распространению среди них опиума. В 1935-1936 гг. основные силы КПК перешли на север, где создан был т.н. Особый район.